Цикл состоит теперь уже из десяти книг:
«Дети горькой воды»
«Дети горькой воды-2»
«Ангел и Волк»
«Мыш и его Пёс»
«Агент Майконга»
«Хозяин степи»
«Шаукар»
«Принц и Мавка»
«Брат Вереска»
«Стальная стрекоза».
Все иллюстрации, включая карту, были нарисованы моим отцом, художником Александром Рахаевым.
Приятного Вам чтения!
Катана
I
Джулиан открыл глаза и увидел над собой белый больничный потолок. Справа рядом со свисавшей лампой виднелась огромная трещина. Маг хотел понять, который час и как он попал в клинику, а то, что он находился именно в клинике, было неоспоримым фактом, судя по противному запаху лекарств и по иголке, торчавшей у него из руки. Джулиан повернул голову к окну и замер. На подоконнике, забравшись на него с ногами, сидел Алмош, и смотрел в окно. На улице было светло. Значит, Джулиан провалялся тут как минимум ночь. Почувствовав движение, Алмош обернулся.
– Очухался? – проговорил он.
– Долго я был в отключке?
– Ну, скоро вечер.
– Вечер? Что, почти сутки?
– Ага.
– Почему ты здесь? Разве ты не должен быть с Инди?
– Я никому ничего не должен.
– А я? Мне же надо было дать показания…
– Надо. Раз ты очухался, я пойду, позвоню Ворону.
– Так мне надо пойти… – Джулиан перекрыл клапан капельницы и собрался выдернуть иголку.
– Ты головой ударился, когда падал? – Алмош в одно мгновение оказался рядом и схватил Мага за руку, больно сжав запястье.
– Но…
– Лежи и не рыпайся. Я скоро приду.
С этими словами сыщик покинул палату. Джулиан откинулся на подушку и закрыл глаза. Что же теперь будет? Свободу-то он выторговал, а дальше что? За годы жизни при Графе Маг превратился практически в иждивенца. Конечно, он зарабатывал на свой хлеб с маслом, выполняя поручения Адама, но больше он ничего не умел.
Вместо Алмоша в палату зашёл доктор.
– Ну-с, как ваши дела? – поинтересовался он и взял свободную руку Джулиана, чтобы пощупать пульс.
– Нормально, – улыбнулся Маг. – Когда вы меня выпишите?
– Не торопитесь, молодой человек. Подождите пару дней. Мы проведём обследование.
– Но я ведь просто перенервничал.
– А вот нервничать вам вообще противопоказано.
– Я знаю. И ещё знаю, что лечить меня должны не здесь, а в другой клинике.
– Многие знания, многие печали, молодой человек. Отдыхайте.
Доктор посмотрел на ещё не закончившуюся капельницу и ушёл. В коридоре он столкнулся с Алмошем.
– Послушайте, господин сыщик, – заговорил доктор, – я прекрасно помню то, что вы мне сказали. Что это важный свидетель. Но я бы не советовал сейчас устраивать ему очные ставки. Он всё-таки очень не стабилен.
– Эта штуковина, которая с ним происходит… С ней как-то можно бороться?
– Конечно, можно. Но было бы лучше, если бы он боролся не в одиночку. У него есть родственники, с которыми я бы мог это обсудить?
– Нет, он сирота.
– А жена или невеста?
– Нет.
– Близкие друзья?
– Его самый близкий друг – это тот, с кем ему нужно устроить очную ставку.
– Мда. А вы будете продолжать охранять его как ценного свидетеля?
– Ну… да. Пока да.
– А потом?
– Что потом?
– Так… Видимо, молодой человек прав. К сожалению.
– В чём? – не понял Алмош.
– Придётся перевести его в клинику для душевнобольных. Хотя бы временно.
– Да вы спятили?
– Если бы у него был близкий человек, этого можно было бы избежать, – проговорил доктор.
– Нянька, что ли, ему нужна?
– Нет, ему нужен друг.
– Иначе он опять вот так завалится?
– Может, и не завалится, выражаясь вашим языком.
Алмош процедил сквозь зубы одно из тех ругательств, которые слышал в детстве от деда, который любил пропустить пару стаканчиков октли и, прочитав газету, привезённую из города, высказать всё, что он думает о нортах.
– Ладно, – сказал сыщик, – рассказывайте мне.
– Что рассказывать?
– Ну, как этому придурку помогать.
Когда Алмош вернулся в палату, Джулиан успел задремать.
– Отложили твою