Плач ребенка: Мамочка, мама!
Где ты? Где ты? Приди же! Скорей!
и какая то женщина прямо
гладит голову детскую ей
И мужчина стоит на коленях
перед телом сгоревшим жены
Ты прости, не сумел я во время
не видать тебе больше весны
Ты прости меня Дарьюшка, Дарья
дочка Настенька тоже прости
не сумел уберечь вас в пожаре
не сумел и не смог вас спасти…
И телега когда подкатила
тело взяли, второе под ним —
она дочку собою накрыла
было самым ее дорогим
Ну а как ты узнал свою Дарью?
у мужчины спросил санитар
По цепочке и крестику, парень —
тот мужчина ему отвечал
Город сгинул жестоко, надолго
жил в землянках, скитался в миру
Заглянули мы с вами как в щелку
в эти дни – я о них не совру
ГИБЕЛЬ ПАРОМА
Стояла страшная жара
июль 1957го
Зной, пыль и духота с утра
своё сказали слово
Валом валил весь люд на пляж
ведь выходные были
и был такой ажиотаж
купаться все любили
На правом берегу ковша
где элеватор старый
там на косе толпа видна
черны все от загара
туда ходил большой паром
два небольших буксира
забит людьми был сильно он
едва на всех хватило
коляски, дети на руках
народ аж выпадает
на пляж всем надо, вот же страх
и ждать все не желают
один буксир сломался враз-
с другим баржа отходит
и крен вдруг взял её сейчас
плавучесть на исходе
а результат ужасный был-
баржа перевернулась
и каждый каждого топил
и много зхлебнулись
Погибли тысячи людей
в одно мгновение ока
про то молчали много дней —
наказывали строго
Ни слова было в новостях
и даже ни полслова
Приказ не говорить. Был страх
Накажут ведь любого
Теперь то говорят: начвод
не разрешал буксирить
сказали надо, так то, вот
смотреть на вещи шире
Он разрешил тянуть паром
одним буксиром хилым
а капитан его потом
всех бросил
– слухи были!
Когда увидел он что борт
поднялся над водою
баржу с буксиром расцепил
и кончилось бедою
Сейчас застраивают ковш
домов встают кварталы
места там старые и всё ж
о них легенд немало
КУИТА
Есть в Барнауле раион Куита
там где тюрьма,