Было время, когда издатели просто не замечали Ольгиных романов, на работу бухгалтером (а она закончила хороший экономический вуз) её просто не брали из-за отсутствия опыта (и интереса к профессии в том числе). Тогда казалось, что их с Олегом семья, рухнет, и всё, всё, всё, всё скатится в пропасть не успев начаться. Олю спасало только папино обожание. В его взгляде было столько горького удивления к миру, который не хочет воспринимать его дочь, что Ольга была готова соревноваться даже с судьбой, лишь бы это удивление превозмочь, побороть мир, доказать свою силу.
– Ничего. Ты знаешь, пап, правда, ничего.
– Но ты ведешь себя последнее время так, будто болеешь… или перебеливаешь…
– Нет, – рассмеялась Ольга отцовским страхам: – Не болею. И не перебеливаю. Мне по большому счёту даже жаловаться не на что. Я живу так, как считаю нужным… Я сама свою жизнь создала. Честно говоря, я себя по-другому и не представляю. Я словно иду вверх, нет, скорее несусь со страшной скоростью, а впереди как воплощение мечты – то, что доступно немногим. Ну, как VIP—столики под заказ: нужно знать, куда хочешь; попасть туда вовремя; согласовать все, что нужно, и в конечном итоге занять эти места с чувством победителя! Окружающие видят только финал, но ты знаешь, что лежит за этим внешним триумфом, что он – лишь следствие твоей жизни, открывающей новее горизонты, твоих испытаний – и это-то знание – самая большая награда. Только… я наверное не под рассчитала силы: процесс уже пошел, люди завязаны, финансирование, сроки, – всё, а я с трудом вытаскиваю себя из постели, собираюсь полдня с мыслями, и через час после завтрака, уже с ног валюсь. Самое страшное, что я даже не знаю, будет ли какая прибыль от нашего проекта, как отреагирует народ. С фирмы тоже уходить не хочу: вдруг не окупится книга – я ведь туда вложила всё, что у меня было, и в долг взяла! Но дело даже не в деньгах. Дело в том, что если сейчас не получится, и не будет никакой прибыли, мне всё равно нужно передохнуть, понимаешь? Мне нужен отпуск месяца на два, чтобы восстановиться. Вы с мамой сможете меня перестраховать?
– Конечно, – у отца видимо отлегло от сердца: – Не буду же я смотреть, как сгорает на работе мой ребёнок!
Отец говорил вполне серьёзно. В понятие «ребёнок» он вкладывал глубокое – «кровь от крови» и никогда не использовал это слово как ругательное или уничижительное. Смысл его слова «ребёнок» включал безоговорочную помощь и поддержку. От ребёнка требовалось только сказать: что, когда и как нужно делать, хоть и не всегда было понятно: стоит ли ее жертва того будущего, которое она просит.
Оля ждала его обещания. Она рассказала несколько вариантов возможных действий, как поступить с девочками, чтобы не отрывать их от учёбы, и в то же время не напрягать маму; как объяснить малышкам возможный отъезд родителей, так как Олег всё