Если честно, я ни разу не видела посуду, сделанную из хлеба, но удивляться было некогда – я слишком проголодалась.
Вечером, после ужина, зашёл мессир Линген, проверить моё состояние. Он остался доволен и даже попробовал завязать со мной разговор, но я демонстративно молчала.
На следующий день мне стало лучше, и удалось переключиться на обдумывание план побега. Дождаться ночи, ближе к утру, украсть что-нибудь из еды и одежды, успеть к открытию городских ворот. Дальше попробовать обмануть стражу, а потом… Потом видно будет.
Весь день я усиленно изображала тяжелобольную, но врач вечером всё равно заявил.
– Ну вот, с завтрашнего дня ты уже сможешь работать, так что можешь не притворяться.
Я попыталась встать с кровати, и у меня, отчасти, получилось, правда, пришлось ухватиться за скобу в стене (видимо именно для подобных случаев её и поставили). Тут я вспомнила, что одежды на мне нет и, инстинктивно, попыталась прикрыться.
– Будет тебе! – хмыкнул врач.
«Нет, нужно сваливать отсюда поскорее!», – в панике подумала я.
Ждать пришлось долго, прислушиваясь к шагам и звукам внутри дома и на улице. Мало-помалу и там, и там становилось всё тише. Я вынырнула из-под одеяла, встала и зябко передёрнула плечами – за окном была поздняя осень, и здесь тоже было довольно прохладно. Несколько минут стояла неподвижно, прислушиваясь к организму, но ни слабости, ни головокружения не почувствовала. Завернувшись в одеяло, медленно и осторожно двинулась в сторону прихожей. Из разговоров Ральфа и врача я уже уяснила, что первый этаж в доме состоял из пяти комнат: кухни, прихожей, приемной, в которой мессир Линген осматривал больных, моей палаты и операционной. Прошмыгнула в дверь и оказалась в приемной. Наугад (темень была непроглядная) принялась искать нужную дверь. Неожиданно почувствовала, что по моей спине течёт что-то тёплое. О нет, только не это! Неужели раны открылись?
В следующее мгновение меня кто-то схватил одновременно за ногу и руку, и я оказалась висящей в воздухе. Одеяло упало, меня вновь обдало холодом.
– Тихо! – раздался в темноте шёпот Ральфа. Слуга врача неожиданно легко взвалил меня на плечо и понёс обратно в палату. Чёрт, какие у него холодные руки.… А я-то голая! Я беззвучно всхлипнула от стыда и ужаса, догадываясь, что он собирается сделать со мной.
В палате Ральф уложил меня ничком на кровать, и…
– Зачем ты меня лижешь?! – простонала я, чувствуя, как вспыхивает моё лицо. – Давай, делай, что собирался, и уходи!
Но Ральф продолжал вылизывать мою спину, не касаясь любых других частей тела. И я вдруг поняла, зачем всё это.
– Я вампир, – тихо ответил Ральф, оторвавшись от своего занятия. – Молчи, мессира разбудишь. Он знает, кто я такой.
– Т-ты… съешь меня? – пролепетала я и устыдилась – вышло совсем жалко.
– Нет. Я не так уж и голоден, и мне незачем выпивать тебя досуха. Но ведь и тебе иногда хочется перекусить среди ночи, – лица Ральфа я почти не видела в темноте,