Казалось, что в это мгновение все замерло. Весь мир перестал существовать. В приглушенном свете под ровное дыхание трех человек картина засияла и замерцала точно маленькое солнце, наполняя веянием жизни и чувством воодушевления. Она будто бы заполнила собой все пространство, одновременно приковывая к себе внимание и чаруя своей красотой.
– Вдохновение, – голос Гарванны прозвучал точно раскат грома, возвращая всех в чувство. – Я закончила ее пару дней назад, и думала сегодня показать вам, – девушка скромно опустила глаза и пыталась не смотреть на восторженные лица своих друзей.
Ларс и Вирта посмотрели друг на друга.
– Она живая? – одновременно воскликнули и спросили они.
Девушка же лишь смущенно улыбнулась и пожала плечами. Щеки ее пылали красным, не то от выпитого вина, не то от чувства стыдливого удовлетворения.
– Эта картина словно дышит… Она не такая, как то, что ты писала раньше. Или я? – Ларс вопросительно поднял бровь.
– Она немного другая… Я никогда не испытывала ничего такого, как случилось с этой картиной. Даже такое чувство, что ее писала не я.
– Но это ведь была ты?
– Я… Конечно, я… Просто создалось ощущение, что особые силы помогали мне в тот момент.
– Это те самые кисти помогли? – подсказала подруга.
– Что? – не сразу поняла Гарванна. – Ах, да… Новые кисти.
– Какие кисти? – все так же по-деловому спрашивал управляющий галереи.
– Ой, милый, помнишь ты говорил про то, как распродавалось имущество странного человека в черной шляпе? Ну, так вот, мы с Аней туда пошли, и сам хозяин подарил ей кисти своей супруги.
– Это кисти да Винчи, они помогали его жене, и, как он сам сказал, смогут помочь мне. И, правда, так и вышло.
– Интересная история. Думаю, ее можно будет включить в анонс и красиво так преподнести… – по-деловому добавил Ларс. – А какие еще у тебя есть работы?
– Да много работ… Но я теперь даже и не знаю, есть ли среди них что-то, что я бы хотела по-настоящему показать. Особенно на выставке с фламандцами…
– Выставка через месяц, может ты…
– Напишу. Я чувствую, что хочу еще творить! Последние дни я в каком-то особенном настроении.
– Знаешь, я теперь сомневаюсь, что внимание посетителей привлекут эти старые шедевры… – задумчиво проговорил Ларс. – Люди с уважением относятся к истории, но всегда жаждут чего-то нового, неизведанного и особенного, но в то же время боятся всего такого. Но эта картина, Вдохновение, она явно особенная. «Сильная». Она притягивает внимание. И…
– … возникает чувство полета. Хочется парить и радоваться жизни, – закончила за него Вирта.
– Вы, правда, так считаете?
– Так, я забираю эту картину. Не спроста же ты ее принесла? – Ларс улыбнулся и потянул