Дверь в 37 год. Юрий Юрьевич Кузнецов

большие самолеты с черными крестами на крыльях, которые переходя в пике, бомбили города. Бомбы со страшным воем летели на дома мирных жителей, парки и заводы. Здания и жилые дома рушились, как карточные домики. Немецкие солдаты с закатанными рукавами и улыбками на лицах, позировали возле расстрелянных жителей деревень. И везде слышался фашистский гимн.

      Повернувшись к Лаврентию, Месинг громко произнес: «Этот гражданин не сумасшедший! Все это будет! Мы находимся в преддверии страшной войны с Германией! К сожалению, это нельзя изменить!»

      На лбу Берия показалась испарина. Вытирая ее носовым платком, Лаврентий никак не мог понять, как это может быть.

      «Ситуация приобретала нешуточный характер. Само появление в ведомстве НКВД такого подследственного, дарило массу информации о будущем страны! А также давало возможность выделиться!» – размышлял Берия.

      Решив в будущем занять пост Ежова, а его самого объявить врагом народа, Берия готовился к ожесточенной схватке, а этот Сухарев мог ему помочь. Набрав номер телефона кабинета вождя, Лаврентий встал из-за стола. Словно находившись на приеме у первого лица, Берия стоял навытяжку. На другом конце линии раздался глухой ответ Сталина: «Слушаю».

      – Товарищ Сталин, разрешите прибыть к Вам с докладом? У меня очень важные сведения, полученные от источника! Они касаются войны с Германией! – с придыханием проговорил Лаврентий.