Наступила минута молчания, когда Иван Харитонович пытался понять, откуда этот мужчина знает о нем все?
«Эти данные были в личном деле, и узнать их мог только вышестоящий сотрудник НКВД или его родственник! А еще секретный ход в тоннель? Как это возможно? Неужели, это правда, мой внук?» – разглядывая лицо молодого человека, размышлял капитан.
В чертах лица подследственного угадывались явные сходства с ним, и это еще больше разогревало интерес. А самое непостижимое было то, что в личном деле капитана не было указано его влечение к замужней женщине и сама дружба с Павлом Зориным!
«Что же мне с тобой делать? – произнес ошеломленный откровением арестанта Иван. Илья на очевидный вопрос только пожал плечами. – Нужно спасать внука, а еще узнать про будущее!» – сам собой прозвучал ответ в голове следователя.
Глава 13. Второй допрос
После душевного разговора со своим дедом, Илья понял, что шансов у него вернуться к себе в 2000 год, ничтожно малы. Похоже, Иван Востриков не поверил ему и теперь рассчитывать было не на кого. Сидя на бетонном полу в маленькой камере размером с кухню в малогабаритной квартире, грустные мысли одолевали молодого мужчину.
«Что же делать? Неужели он так и сгинет в этом 1937 году?» – размышлял арестант.
На миг закрыв глаза, Илья провалился в кошмарный сон, где солдат в расстегнутой на груди гимнастерке бил его по кисти большой деревянной колотушкой.
«А-а-а-а!» – закричал ученый просыпаясь. Через секунду окошко камеры открылось и в проеме показалось лицо конвоира. Глаза надсмотрщика настороженно всматривались в камеру.
«Еще раз так заорешь, пожалеешь!» – предупредил молодой солдат.
Получить от конвоира по физиономии совсем не хотелось, и инстинктивно проведя рукой по скуле, Илья вспомнил деда.
«Ну, Иван Харитонович, вспомню я тебе рукоприкладство!» – подумал младший Востриков.
По грохоту алюминиевых тарелок в коридоре, мужчина понял, что разносят завтрак. Через минуту в его камере открылось окошко. Мужская волосатая рука поставила тарелку с кашей, а также кружку чая с куском черного хлеба. Взяв в руки этот завтрак, Илья присел в угол. Понюхав гречневую кашу без масла, он сначала решил ее не есть, но поразмыслив, будет обед или нет, решил попробовать.
Жуткая стряпня только напоминала кашу, источая запах подгоревшей гречки. Черный хлеб грубого помола тоже не отличался ароматом, а скорее походил на кусок резины. Казалось,