Язва ширилась, росла, принимала гигантские размеры, наползала на отца Герасима. И он вскакивал вдруг с постели, содрогаясь от ужаса. Отирая холодный пот с застывшего лба, метался он из угла в угол по комнате, пока рассвет наступавшего дня не разгонял ночной темноты и не прекращал его галлюцинаций.
Так потянулись дни за днями. Жизнь катила мимо отца Герасима. Он смотрел на нее взглядом зрителя, рассматривающего постоянно меняющиеся картины в панораме. Безучастно относился он даже к таким крупным событиям в жизни духовенства, как смена архиереев. По повестке благочинного являлся он в собор на встречу нового владыки, принимал от него, в числе других, благословение и, отбыв эту формальность, снова уходил в свой замкнутый круг.
Теперешний, вновь прибывший владыка, правда, резко отличался от своих предшественников, отец Герасим сразу увидал в нем необыкновенного человека, но… там, где на его вопли оставалось безответным Небо, что мог дать ему епископ?
Одно только интересовало отца Герасима: это участь его товарища отца Павла. Как бы то ни было, поступок последнего выходил из ряда обычных, и узнать о нем мнение нового архиерея было любопытно.
Отец Герасим стал ждать к себе отца Павла.
Глава четвертая
Гулко пронеслись над проснувшимся городом первые удары соборного колокола. Радостно откликнулись на них с других колоколен. Загудели, зазвенели могучие звуки и, трепещущей могучей волной повисши в освежившемся ночным ветерком воздухе, далеким эхом раскатились по окрестностям города.
К церквам в разных направлениях потянулись богомольцы. Особенно много их шло по направлению к монастырю, где на этот раз служил архиерей.
Отцу Павлу пришлось пройти значительное расстояние, прежде чем добраться до монастыря. Когда он вошел в обширный монастырский собор, служба уже шла; приближалось время пресуществления Святых Даров. Народу было полно.
Пробравшись в самый перед, отец Павел стал против Царских врат, откуда лучше всего можно было увидеть архиерея и наблюдать за действиями в алтаре. Глаза его тотчас же устремились туда. Там, перед святым престолом, окруженным целым сонмом священнослужителей, буквально в облаках кадильного дыма стоял святитель.
Что сразу же бросилось в глаза отцу Павлу – это отсутствие всякой суетни, столь обычной при архиерейских служениях. Какая-то благоговейная тишина царила в алтаре. Величественная фигура святителя, казалось, застыла в молитвенном напряжении. Молча и неподвижно стояли священники, серьезные, глубоко сосредоточенные. Глаза их были устремлены на святой престол, уста шептали молитвы, во взоре выражалось чувство томительного ожидания. Казалось, что все священнодействующие ждали пришествия Кого-то Невидимого, и у всех у них была одна мысль, что это пришествие Невидимого зависит от степени их усиленного молитвенного призывания, и чем сильнее они будут призывать