– Но как… Когда мы столько прошли – и предать!? Не верю! Отказываюсь…
– Фирдес, думаю, на то была своя причина, которой нам не понять. В любом случае теперь он наш враг.
Дориан Нильфад, бывший отныне полководец Невервилля, смотрел в сторону своих, по-видимому, бывших товарищей с таким взглядом, в котором читалась одновременно и безмерная боль и страдание, а вместе с ней и отчаяние, страх, безысходность.
– Ibfej kuijel! Pruf! – на игъварском языке прорычал Бран Хедвин. Лучники натянули тетиву. – Brrel!
Сотни стрел полетели в сторону невервилльской армии. Их было настолько много, что на лица солдат упала множественная тень. Стрелы хладнокровно пронзили многих солдат. Около трети всей армии было ранено незначительно, около сотни воинов – смертельно.
Положение северян оказалось очень тяжёлым. Помимо того, что они уже потеряли больше половины солдат, они теперь ещё и оказались в окружении.
Вэйрад посмотрел в глаза Адияля. По его взгляду было всё ясно. В сию секунду глаза Вэйрада и Дориана отличались разве что оттенком.
– В бой! – непоколебимо произнёс генерал.
– Прощай, друг. Я был рад знать тебя, – попрощался Отсенберд, направляясь прямо в сторону сотен лучников врага. – Завтра выпьем за победу! Ха-ха!
Один из лучников, не дожидаясь команды, пальнул в надвигающегося генерала. Отсенберд молниеносным взмахом клинка разрубил летящую в него стрелу пополам. На лице Хедвина появилась ухмылка.
– Не так меня просто убить, идиоты: я – генерал Невервилля!
Вэйрад пошёл вслед, а за ним и все остальные, включая Адияля и Зендея.
Сражение шло. Шло очень активно. Горы трупов. Океаны крови. Однако Адиялю было не до боя. Он бился, убивал, будучи в своём мире, в мире, в котором он вновь и вновь прокручивал в уму тот взгляд отца. Всё было для него в тумане. Рядом с ним то и дело замертво падали его союзники, соратники. Но ему было не до них. Он думал лишь об одном: о взгляде его отца. Почему он так посмотрел?
Вэйрад и Зендей бились вдвоём. Они вместе шли, четвертуя, обезглавливая, всех, кто вставал у них на пути. Словно давние товарищи. Они и были давними товарищами, которые прошли не один бой бок о бок. Отец и сын. Они понимали каждый манёвр друг друга, каждый взмах меча.
Всё в тумане. Не только для Адияля. Это чувство было у всех воинов, стоящих на стороне проигравших. То, что им предстоит потерпеть поражение, было ясно каждому. Шла минута за минутой, а для Адияля Леонеля всего, казалось секунда миновала с того момента, когда отец бросил на него столь неясный и мучительный от этого взгляд.
– Отец! Н-е-е-е-т! – Визг отчаяния и мучения, боли и сожаления воздался в ушах каждого. Особенно в ушах Адияля. Туман развеялся. Всё встало на свои место.
Он увидел отца. Из груди у Вэйрада торчал окровавленный меч. За ним стоял Нильфад.
– Вот и всё, Вэйрад… – прошептал угрюмый Нильфад, стоящий прямо позади генерала, держащий в руках рукоять меча, коим был пронзен бывший товарищ. – Прости…