– Да ну, это слишком скучно! Зато посмотри, какая сюжетная ветка получилась! Целая вселенная развилась, весело же! – запальчиво произнесла я, глядя в голубые глаза Бога, которые он тут же закатил. – И не закатывай так глаза, – произнесла уже чуть тише, – сам знаешь – предназначение у меня такое.
– Так у тебя предназначение просто писать будущее, а не делать это будущее так, словно смертные решили сыграть в игру на смерть, – усмехнулся Бог, по-дружески взъерошивая мои волосы.
Перехватив его запястье, я слегка надула щёчки и с обидой глянула в глаза.
– Прости, я не могу не трогать твои волосы, зная, насколько ты мило после этого обижаешься, – рассмеялся он.
Подобно кошке, я извернулась из объятий и буквально перекатилась на пол, недовольно фырча и тут же вставая на ноги.
– Так ты решил оставить Рай, пока здесь будут править твои сыновья?
– Упаси, ты что. Ты тут остаешься вместе с ними. Будешь следить, помогать. Если надо, пропиши им действия, ты ведь сама это и делаешь, – он вскинул руки, после чего встал и вплотную подошёл ко мне. – Я могу только на тебя это доверить. И давай без твоих любимых «внезапных поворотов». Мне Рай нужен целым, а не интересным и захватывающим, как бы ты сама этого ни хотела.
– Ну-у-у, – протянула я, но столкнувшись с осуждающим холодом синего океана, ответила: – Я попытаюсь, но абсолютно ничего не обещаю. Ты же знаешь, вдохновение оно такое: непредсказуемое, воздушное и совершенно непонятное для многих. Веришь? – спросила, склоняя голову набок.
– Просто не угробь Рай. Договорились? На тебе лежит огромная ответственность. Я не смогу теперь быть твоим советчиком постоянно. Мне нужно совсем немного времени.
Бог будто бы просил отпустить его на Землю, а не констатировал факт. Не хотел расставаться со мной на такое время? Но ведь мы просто друзья, не более. Что же ж он так привязывается?
– Да ладно. Иди. Могу сразу уже сказать, что не пройдут они твоё испытание, – отмахнулась я, отходя от Бога и обнимая себя за плечи.
Показалось, что вмиг подул холодный ветер, и стало ужасно зябко и холодно.
Оказалось жутко непривычно оставаться одной в огромном доме, где хотя бы по вечерам стены слышали задорный смех и шутки. Разрешая делиться самым сокровенным, что наболело за день, нас своим теплом согревал камин.
Теперь он всё так же горел, поленья трещали, огонь обдавал жаром, но только на душе было абсолютно холодно. В те года на земле происходили массовые пандемии, из-за которых умирали сотни и тысячи людей. Кажется, это называется депрессией. Только сейчас я осознала, насколько она опасна у таких сильных существ.
Я