– Вон там должна быть уличная кафешка, – сказала Алисия, когда они спустились с моста. – Да, точно! Это она! Цвет вывески поменялся только. Мы ходили сюда кататься на коньках. Там у кафе вход на каток. Это длинная замкнутая дорожка. Мы проезжали несколько кругов, а потом ели здесь бургеры и пили горячий чай или какао…
Алисия остановилась между деревянными столиками. Половина из них была занята. Люди приходили сюда целыми семьями. Сердце снова защемило при виде радостных детей, дёрганых подростков и утомлённых всем на свете родителей.
– Хочешь покататься? – спросил Том, вырастая за плечом Алисии. Она колебалась несколько секунд, глядя на весёлые лица скользящих по льду людей.
– Нет… не сегодня… пока ещё нет, – она слабо улыбнулась в ответ на его внимательный взгляд. – Давай лучше съедим чего-нибудь.
Они взяли по гамбургеру с чаем и сели за свободный стол.
– Значит, ты хорошо катаешься на коньках, – сказал Том.
– Ну, вроде того, – кивнула Алисия. – Пять лет в фигурном катании дают о себе знать.
– Правда?! Ты занималась фигурным катанием?! А почему бросила?
– Я не бросала. Травма, – коротко сказала она. – Колено уже никогда не будет прежним.
– Болит?
– Только когда сильно его напрягаю. Несколько кругов ещё могу, но профессионально – нет.
– Сколько тебе было лет?
– Одиннадцать. Два месяца в больнице. Кстати, тогда и был самый первый раз, когда я начала писать, – усмехнулась Алисия. – Я жутко страдала. Не столько от боли, сколько от жалости к себе и обиды на своего тогдашнего партнёра. Он пришёл ко мне в больницу всего один раз и только для того, чтобы сказать, что он не будет ждать моего выздоровления. Ещё не было понятно, как сильно эта травма отразится на мне. Ему быстро нашли новую партнёршу. Он был на два года меня старше и уже тогда метил высоко. Абсолютная целеустремлённость и самоуверенность. До сих пор помню, как он со мной говорил в тот день. Как с неудачницей.
– Жестоко.
– Да… особенно, если учесть, что я была в него безумно влюблена.
– Да ладно!
– Ага. Страдала жутко, говорю же. Мама принесла мне блокнот и ручку в палату. Сказала, что я могу писать в нём всё, что мне вздумается. У меня очень хорошая мама, – Алисия улыбнулась. – Сначала я писала о том, что мне тяжело, грустно, больно. А потом я начала мечтать о Руслане – так звали того парня – о том, как он вдруг понимает свою ошибку и признаётся мне в любви. Ну и всё такое прочее…
Алисия вдруг смутилась и опустила глаза.
– Нда… история, – сказал Том и как-то странно на неё посмотрел.
– Но что это я изливаю тебе душу постоянно, – выпрямила спину Алисия. – Твоя очередь.
Том расплылся в улыбке.
– Ой, ну я даже не знаю, что сказать. У меня нет таких трагических душещипательных историй в копилке! И катаюсь на коньках я плохо.
– О! Тогда я настаиваю на том, чтобы ты покатался! – сказала Алисия, убирая за собой одноразовую посуду.
– Ну уж нет! Ты отказалась, я тоже ни ногой на каток! – сказал