– Ну что, наследник, Вам, я вижу, гораздо лучше? – добродушно усмехнулся Табрис, застав его на крыльце дома.
– Приветствую, Табрис, – он протянул ему руку, ожидая его сегодня. – Я очень рад твоему визиту.
– Я сам рад захаживать к Вам, здесь зачастую в пыльном Тир-Харот и делать нечего. Весь Лупанарий мне известен, Арена раз в неделю, я читать здесь начал, о тренировках позабыл, в общем, скука, да и только.
– Так, значит, весь Лупанарий ты познал? – засмеялся Люциан, опираясь на пернач, используя его как костыль.
– Да, есть там парочка девчат, и с ними очень интересно. Такое вытворяют, чертовки, что хочется ещё.
– Они тебя без гроша оставят, им только дай волю, – Люциан чуть покашлял от слабости, но всё же улыбнулся.
– Мне следует Вас представить им?
– О нет, без любви и Лупанарий – скука… – у Люциана слегка поник настрой.
– Как будет Вам угодно, но если вдруг, если только… – Табрис опять усмехнулся. – Вы мне скажите, я дорогу покажу.
– Договорились, – Люциан шагнул с крыльца. – Ты мне поможешь проветриться?
– С удовольствием, наследник, – Тарбис подошёл и закинул его руку себе на плечо. – Куда изволите?
– В Храм.
Устало перебирая ногами, наследник слегка повис на плече эрелима. С виду затруднительно, но в то же время быстро подошли они к Храму. Двери закрыты, но внутри, как и прежде, чувствуется присутствие. Табрис толкнул дверь, и она без труда открылась. Протоиерей Соннелон всё также стоит спиной и читает псалтырь. В пустом пространстве Храма стоит прохлада, даже свежесть и лёгкий запах горящих свечей. Умиротворение и покой – вот что нужно для скорого выздоровления Люциана.
Они молча зашли и сели на скамью возле входа. Протоиерей, не меняя темпа, дочитал и обернулся.
– Храм нынче не пользуется популярностью в Тир-Харот, но прихожане всё же есть, – он закрыл псалтырь и, разведя руками, поприветствовал гостей. Его улыбка не скрывает за собой ни лжи, ни обмана, она по-настоящему праведно-добрая. – Я весьма рад Вашему возвращению, молодой паладин Люциан, во всех смыслах, если позволите, – протоиерей подошёл и приветственно протянул руку.
– Моё почтение, отец, – Люциан приложился к его руке и почувствовал благодать в сердце, что согрелось теплом.
– Я слышал, что случилось на Арене, – протоиерей перевёл руку к эрелиму, и тот так же приложился. – Хвала Создателю, что уберёг, а то бы я не стерпел потерю двух паладинов на своём веку, – он с грустью во взгляде посмотрел в слабый свет очей Люциана и тяжело вздохнул. – Я молился за тебя…
– Благодарю Вас, отец,