Сжимая кулаки до боли, Люциан силится вновь поднять глаза, чтоб опять узреть прекрасный её лик. Всё внутри горит желанием, но необъяснимый страх сковывает порыв. Он забыл обо всём на свете: о кровавой давке, о разбушевавшейся Чёрной Смерти. Его уже не тянуло в Шеол – лишь Лилит будоражила сознание молодого паладина. Тяжело вздохнув, он вскинул голову и скользящим взглядом устремился к ней, но, увы, она тут же отвела взгляд. Довольная улыбка тут же потянулась по лицу Люциана: он понимает, что Лилит также смотрит на него. Он взял свой серебряный кубок с вином и довольно быстро опрокинул его. Ему приятна даже мысль, что она просто знает о его присутствии здесь, за одним столом с ней.
Весь вечер Люциан так и не нашёл повода радости, и ему осталось топить грусть в вине. К полуночи в его глазах начало двоиться, хмурясь, он пытался поймать картинку мелькающих танцоров, но воспринимал только муть. Появлялись волшебники, факиры и другие шарлатаны, после которых со столов пропадает еда и питьё. Но что Люциан чётко продолжает видеть, так это лицо Лилит за прозрачной вуалью – прекрасное и чистое. По крайней мере он так продолжает считать. Временами он пытается поглядывать на неё, отчего ему тут же становится лучше, и он даже немного трезвеет. Она видит его внимание и отвечает ему, бросая в ответ скучающие взгляды, но сегодня между ними остаётся лишь это.
Забитые в угол полупьяные музыканты всё так же бренчат о великой Империи Солнечного Гало и не хотят уходить, даже когда их начинают прогонять. Отец Люциана с головой погрузился в светские беседы, то и дело он отходит с кем-нибудь в сторону и подолгу беседует на самые различные темы, начиная от завтрака и заканчивая Чёрной Смертью.
Люциан всё больше и больше разочаровывается в светской жизни Столицы, продолжая топить грусть в кубке вина, пока та не утонула полностью.
Действие 8
Ссора
Весна. Пригород Твердыни Адма. Вечер.
В пяти километрах западнее Твердыни Адма в хвойном лесу разлилась небольшим озером река Лепра. У озера нет официального названия, но местные называют его Топь из-за его скрытого глубинного течения. В абсолютном одиночестве на его берегу лежит Люциан, томно созерцая неподвижную гладь воды, осознавая всю её скрытую опасность. Возможно, этим Топь и прельщает его купаться в себе, каждый раз проверяя себя на слабость.
Вечернее солнце уже не так греет, и слабый ветер уже начал обдувать прохладой. В стороне, совсем неподалёку, пасётся его конь всё той же породы – Дестриэ. Серая шелковистая грива вздымается ровным рядом, его шерсть с редкими белыми пятнами переливается угасающим солнцем после купания. Он мирно щиплет траву и играет мощными мышцами, переступая