И страх исчез. Не стало безумия. Даже время сломалось, зато в нежных руках Николаса починилась я.
Я оторвалась от его губ и устроилась у Никки на груди, расслабленно откидывая назад голову. Он подбородком потерся о мою макушку и глубоко вздохнул. Я чувствовала, как сердце Никки мерно билось в грудную клетку, и еще больше успокаивалась.
Внизу с грохотом захлопнулась входная дверь. Я испуганно вздрогнула.
– Что это? Кто-то приходил? – Я повернула голову, чтобы видеть лицо Николаса.
– Приходили. – Он прикрыл глаза. – Охрана.
Глава 3
Никогда Ральф не понимал поэзии, механически заучивая вычурные строки. А теперь понял, что мужи древности подразумевали под пресловутыми «воротами в рай».
Губы Элизабет. Алые. Припухшие. Искусанные.
Острые зубки. Острый язычок. Она подсматривала за ним?
Буйная фантазия радостно показала ему раскрасневшуюся Лиз у приоткрытой двери в его ванную. Белый шелк, ласкающий нежную кожу, сбившееся дыхание и ее ладонь, раскрывающая длинные полы халата.
Склонность к извращениям передалась от дяди к племяннице?
Даже если так, Элизабет это простительно. Нет, не так. Это невероятно красиво, это сводит с ума, как ее губы. Пухлые. Порочные. Искусанные. Ворота в чертов рай.
– Спасибо, – широко улыбнулся Ральф. – Да. Я получил удовольствие.
На щеках Лиз выступил румянец. Бонк прикрыл веки и вкрадчиво спросил:
– А вы, госпожа Холд?
Громко ударили часы. Лиззи пальцем подцепила тонкую золотую цепочку на шее и предложила:
– Может, перейдем уже на «ты»?
Ральф рассмеялся, увлекательный у них разговор. Даже страх за сестру и друга спрятался где-то внутри. Ник, конечно, немного не в себе, но Алиану сможет защитить. Вот только кто защитит его от Алианы? Он перестал смеяться, но удержал на лице улыбку, чтобы не напугать Лиз очередной резкой переменой в настроении. Как шизофреник, ей-богу.
– Давай, – согласился он и подал ей руку. – Пошли на кухню? Ты ведь ничего не ела. Я видел.
– Пойдем. – Она вложила пальцы в его ладонь, и Ральф поймал себя на мысли, что даже немного разочарован ее ответом. Куда девалась ее язвительность?
Они спустились по лестнице, нырнули в узкий коридор. Лиз была в тапочках и теперь едва доставала до его плеча, вызывая у него какое-то ненормальное желание прижать ее к стене и нависнуть сверху, чтобы видеть злость и желание в ее темных глазах.
– Надо же, – будто между делом заметила Лиз. – А я-то думала, ты только за тарелкой его высочества следил. О чем же вы так увлеченно беседовали?
Ральф хмыкнул. Да… злость, желание и, пожалуй, страх. Не думает же она, что сможет безнаказанно дразнить его вечность?
– О боге, – просто ответил Бонк, наклонился к ее виску и прошептал: – Хочешь поговорить об этом?
– Нет. – Она забрала ладонь и аккуратно отстранилась. – Разговоры о боге не входят в перечень моих желаний. В отличие от тебя, Ральф… я точно знаю, чего не хочу.
Лиз