Но зато я нашла, где зимуют бездомные псы,
Твои детские сны – разгадала!
4 декабря 1989
Двор затихает под шепот рябин,
Кто-то в нем бродит и бродит один,
Желтые капли вечерних окошек
Ловит в глубокую чашу ладошек.
Ветер швыряет крупу ледяную,
Стрелка барометра дышит на бурю,
Но безнадежно, отчаянно смело
Кто-то здесь ходит без всякого дела,
Смотрит на окон чужую фольгу,
В словно ладони [в] остывшем снегу.
4 декабря 1989
Зачем, нерешительный ангел,
Я столько тебя рисовала –
На легкой, как имя, бумага,
На шкурах домов и вокзалов?
Загадочность лика земного
Чертила мелком и сангиной,
И веянье мира иного
Врывалось меж хрипов ангины.
Тяжелые крылья взлетали
Над слабостью плеч твоих детских,
И вихрь одиночества сталью
Распахивая бедное сердце.
Чуть дышащей, трепетной тенью
Скользила душа твоя мимо,
И глаз византийских мишени
Цвели под плащом пилигрима.
Зачем мне дарована тайна
На кончике беличьей кисти –
Полетов твоих и скитаний
В звенящей, как колокол, выси?
4 декабря 1989
Лунку стекла теплом отдыши –
Луч зеленой звезды
Губы царапнет, как будто шип
Розы или беды.
На сюртуке у ночи пришит
Орден звезды ночной –
За соль терпенья твоей души
На высоте земной.
И не дороже ли всей тщеты,
В свете созвездий чужих –
Лучик зеленой звезды нищеты
Между ладоней твоих?
13 декабря 1989
Эту боль, что дарована свыше,
И отволглый, охрипший декабрь
В бедной жизни, как лунку, отдышат
Теплый ветер и старый фонарь.
Эту тайную горечь тревоги,
Мутноватое око воды
Мне откроет в обмен на дороги
Луч зеленой, небожьей звезды.
И блаженная тяжесть утраты,
Стрекозиный, прозрачнейший сон
Поведут мою душу, как карты –
Мореходов по венам времен.
14 декабря 1989
Глухота замороженных улиц,
Строки чуткие тонких дерев, –
Все забытые страхи вернулись,
Прочитали тоску нараспев.
Темнота неприютных подъездов
И визгливые ссоры дверей, –
Одиночество страшно и трезво
Заглянуло в глаза фонарей.
Но деревья под смуглой корою
Сохранили апрельский словарь,
Незнакомою речью земною
Раскололи хрустальный январь.
Зашептали о дремлющих водах
И молочном дыханье ветров,
Виноградном зрачке небосвода
Над Олимпом крылатых богов.
И сквозь