Потатуев присел на краешек табурета.
– Как со вторым справились?
– Вторым? – С испугом произнёс стрелочник и плечи опустились ещё ниже. – Я думал, – закусил губу, потом отёр лоб рукавом рубахи, – ежели вам известно и об вором, тем паче верно поведали, как дело было. Скрывать не буду.
– Как я понимаю, что почти не сходя с места Михаил Силантьевич Жуков, сотрудник сыскного отделения столичной полиции, произвёл следствие и задержал по горячим следам злодеев, – сыронизировал Путилин.
– Иван Дмитрич, – серьёзно сказал помощник, – я ж рассказываю не для того, чтобы похвалу получить.
– Ты не обижайся, Миша, это я так, по—стариковски. Что далее?
– Взяли мы водку в трактире с собою и снова в лес, – начал Потатуев, – а за селом встретили какого—то молодца, я его толком не помню, как во сне со мною было. Он спросил, как к уряднику пройти, я уж хотел показать, но Ванька меня опередил. Пошли, говорит, с нами, мы, как раз в том направлении путь держим. Как назло пришли туда, где Кольку задушил братан мой. Не видел я, как дело свершилось, но кричит мне Ванька. Что, говорит, стал столбом, иди сюда, помоги вещички снять. Ну, мне и пришлось, внутри всего крутит, словно гадину какую съел, не помню ничего, что было потом. Где—то ходили, бутылки опустошали, Ванька с узлом под мышкой шёл. Завалились под деревом, до утра и проспали, голова болит, на душе муторно. И сам не припомню, на самом деле Кольку и незнакомца сгубили, или сон такой привиделся. Хочу Ваньку спросить, а язык не поворачивается, к горлу прилипает. Вижу у братана под головой узел, так сердце в пятки провалилось. Загубили мы Кольку. Растолкал я Ваньку и пошли пешком в столицу, не доходя до города, я сказал, что дале не пойду. Ванька кивнул, что мол, делай, как знаешь. Вот я зашёл в трактир, взял штоф и к себе, а что дальше, так вы и сами видели.
– Ваньку—то где взяли?
– Вот с Ванькой казус небольшой вышел, – стушевался Миша, – но ничего его тоже в каталажку отправили.
– Давай, давай, не всё же коту масленица, – Иван Дмитриевич навалился грудью на край стола, – должна быть ложка дёгтю в твоём повествовании.
– Вам ни о чём не говорит имя Иван Ефимович Сумороков? – В свою очередь и Жуков навалился грудью на стол. Глаза помощника с хитринкой смотрели на Путилина.
– Иван Ефимович Сумороков? Уж не тот ли малец?
– Тот, Иван Дмитрич, тот, – уверил начальника Миша.
Путилин откинулся на спинку кресла и рассмеялся.
– Ты об этом казусе говорил?
– Именно о нём. Так вот, – продолжил Жуков. С неделю тому один из «добровольных помощников», как в шутку называл заштатных агентов Иван Дмитриевич, сообщил, что через несколько дней сын дьячка Платон Чижиков