Стараясь не рассмеяться, Тайменев продолжал обозревать берега. После слов Франсуа, вызвавших ассоциацию с ребёнком, ищущим защиты у взрослого и сильного отца, остров вблизи тоже представился ему средневековым замком, отталкивающе неприступным, чудом оказавшимся в центре безбрежного океана. «Хорошо хоть не штормит», – подумал он. И так уж очень угрюмая встреча, тут Франсуа прав. Даже у него, историка по профессии, заинтересованного в соприкосновении с загадками острова Пасхи, вид рождает ощущение напрасности затраченных средств. Впрочем, какой средневековый замок просто так разрешал проникать в свои тайны?.. Но ведь действительно, стоит взглянуть на берег, и поднимаются мрачные эмоции, ожидание чего-то тёмного, тревожного. Такое бывает, когда ради желанной цели весь выкладываешься, а она остаётся недостижимой; даже более того, после всех усилий становится призрачной, ненастоящей. Не о таких ли случаях говорят: близок локоть, да не укусишь?
Всё же легче, когда чувствуешь рядом дыхание, такое знакомое по совместной жизни в одной каюте.
Ветерок донёс свежий запах виски. Франсуа по пути наверх успел посетить бар, один из многих на судне. Тайменев позавидовал: пусть посредством спиртного, но француз успешно справляется c обычными для многих людей наплывами чёрной депрессии. Всё-таки, на самом деле, есть ли разница в том, как достигается спокойствие и гармония между духом и телом: хатха-йогой, ушу или утренней порцией виски? Жаль, он сам не способен на последнее. А может, и не жаль.
Берег заметно понижался, «Хамсин» сокращал расстояние до него. На вершине очередной невысокой горы чернели острые тонкие зубчики; на верхнем краю обрыва они выглядели пальцами великана, торчащими из земли.
– А это что? А, профессор? – по утрам Франсуа предпочитал называть своего спутника профессором, подчёркивая тем разницу между ними в образе ночного бытия.
– Это гора Рано-Рараку. Кратер вулкана. Тут давным-давно делались статуи. Те самые… Это они торчат из земли.
– Вот как! Выходит, приплыли. Великанчики нас уже встречают. А я сам бы не понял. Пора бы и мне кое-что узнать о цели путешествия. А то как бы впросак не попасть. Пока «Хамсин» ползёт, поделись-ка со мной разведданными.
– Согласен, – Тайменев с энтузиазмом взялся за дело просвещения, надеясь, что разговор разгонит хмурое настроение, принеся ещё и пользу товарищу, – Итак, перед вами Рано-Рараку, бывший вулкан…
– Постой-постой! – прервал его Франсуа, – Как это вулкан может стать бывшим? Таковыми, по моему разумению, могут считаться уволенные генералы, адмиралы, излечившиеся алкоголики, тёща после развода с женой и прочие равные им в звании. Но вулкан!? Ведь он как был, так и есть? Смотри, ведь стоит! Кто может заглянуть к нему внутрь? А? Разве спящий лев перестаёт быть львом?
– Не спорю, – Тайменев почувствовал, что хандра наконец покидает его, – На склонах