Алонсо скрипнул зубами. Эти твари даже Капитолию платят чёрной неблагодарностью. Бредят о золотом веке, обвиняют всех в своей нищете. Сколько не учи идиотов, они всё равно остаются теми же идиотами. В отличие от них Алонсо своими глазами видел старый мир, и даже он понимал, что новый в чём-то лучше. Несмотря на все потери, которые понесло его племя. Несмотря на глухие деревеньки с серыми домами и их жителей, не различающих право и лево. Капитолий делает всё, чтобы вытянуть мир из тёмного колодца, и вот что получает взамен.
С усилием уняв подступающий гнев, он прикусил губу до крови, снял пальцем каплю и прижал к татуировке охотника. Узор замерцал тусклым синим светом – включился тревожный маячок. Если пост действительно рядом, скоро деревенские мерзавцы поплатятся за всё. Эти люди врали, чтобы скрыть преступление. Врали вообще обо всём. «Тут не часто увидишь охотника».
Как же они должны быть перепуганы: один охотник мёртв, но почти сразу заявился второй, да ещё замаскированный – по их мнению. Наверняка, чтобы найти своего товарища. И что он сделает, когда узнает, что с тем стало?
Это был хороший вопрос.
Алонсо поднялся, обернулся к Каре. Она спокойно ждала, стоя рядом с камнем. Удивительно, какие честные у неё глаза. Она соврала. Много раз за этот вечер. И он вспомнил, наконец, что же такое щёлкнуло в его памяти, когда Кара говорила о семье: «После смерти матери старшие братья будили меня, только чтобы показать народу…». Может быть, он и не похож на её братьев, а вот она – воплощённые кровь и воспитание Лоренаров, правящего рода, чёрных волков над всеми волками. Матерь рода Сольеров была жива, когда началась революция. А Матерь Лоренар – нет. В его памяти была ещё одна Кара, самая важная Кара из всех родов, единственная дочь старого чёрного волка. Должно быть, её братья спрятались с ней в чужом склепе, как-то взломав его защиту, схитрили, и правильно: всех остальных из Лоренаров муравьи нашли и разорвали, всех-всех. За ними охотились особо. Лоренары были… самой ненавидимой целью. И самой притягательной.
Муравьи ловили их, выковыривали из склепов. Пожирали. Натирались древней кровью.
И только тогда программа, впихнутая в мозги этих несчастных людей, утихала.
А Кару с братьями муравьи пропустили. Алонсо не знал этого. В Капитолии не знали этого. Кто-то из Лоренаров жив, кто-то из верхушки волчьей иерархии. Поменяет ли существование Кары что-то?
Алонсо позволил себе секунду промедления, обдумывая догадку. И надеялся, что Кара ничего не прочла по его взгляду.
Он ещё раз принюхался и в этот раз различил-таки за вонью, кровью и сладким ароматом Кары запах нескольких людей. Скоро сюда придут непрошенные гости, но их будет немного, так что опасаться нечего.
– Ты упомянула, что я тут – первый охотник за годы. Так они тебе сказали?
– А это охотник? – спросила она. – Значит, они соврали мне.
– И ты