– И ты хочешь сказать…? – Марта не закончила вопрос, но все и так было ясно.
– Да. Именно так, – кивнул Кинби. – Прошло много лет, те, кто кому положено искать предметы-Узлы, давно махнули на это рукой, так что если сейчас что-то всплывет, то подавляющее большинство просто не поймет, что попало ему в руки. Я не удивлюсь, если какой-нибудь пропойца нашел симпатичную безделушку в бабушкином сундуке, да и загнал нашему барыге…Мало ли что могло случиться.
Но если я прав, то скоро у тебя будет очень много работы. Радует меня только одно.
– Интересно, что же? – фыркнула Марта.
– Вся эта возня идет пока достаточно тихо. Кто бы это ни был, он явно не хочет привлекать внимание тех, сверху, – Кинби кивнул в сторону окна, за которым виднелось переливающееся огнями основание Летающей Иглы.
С этими словами он поднялся, поцеловал Марту в щеку пошел к двери. Обернулся на пороге. Девушка смотрела на него, сложив руки на груди, и в глазах ее была задумчивость и тревога. Коротко улыбнувшись, Кинби вышел.
Легко сбежав по истертым ступеням, он помахал Берту и распахнул тяжелую деревянную дверь. Небо окончательно стало серым, скоро, очень скоро, кто-то безжалостно отодвинет штору ночи и Город зальет безжалостное летнее солнце.
Поймав машину, Кинби забрался на заднее сиденье и сидел, глядя как проплывают мимо серые коробки домов, пока такси не остановилось возле бакалейной лавки храта Фаррахха. Расплатившись, Кинби вышел и поспешил домой, поглядывая в светлеющее небо.
Кинби не стал говорить, что «те, наверху», скорее всего до последнего будут лишь смотреть, как льется кровь смертных, прикидывая, как извлечь из происходящего наибольшую выгоду, и стоит ли, вообще, ввязываться в драку.
Слишком дорожил каждый из Воцарившихся Богов своим спокойным существованием, слишком все они были заняты взаимными осторожными интригами, чтобы решиться на быстрые и решительные действия.
Когда каждый подозревает каждого, все стараются выжидать, давая противнику шанс оступиться.
Бессонная ночь не прошла даром, так что утром Марте хотелось только одного – добраться до своей квартирки, натянуть простыню и провалиться в сон. Два часа тяжелой дремы в комнате отдыха дежурной смены совершенно не помогли. Помешивая неопределенно-темную жидкость, которую местный автомат упорно выдавал за кофе, лейтенант Марино пыталась решить мучительную дилемму – плюнуть на все и поехать домой или попытаться исполнять свой долг и начать служить и защищать.
Например потрясти своих информаторов на предмет слухов об интересных сделках, чьей-нибудь необычной активности да и просто в профилактических целях. Не давало спокойно уснуть и дело этой убитой – Ольги. При жизни она была, судя по всему, первостатейной