– Там лежит другая женщина.
– Такого быть не может потому, что просто не может быть.
– Чисто женская логика.
– А кто я, по-вашему?
– Простите. Я не хотел вас обидеть.
Я решилась:
– Вы со мною пойдите, пожалуйста. Я покойников боюсь.
В полумраке комнаты тело женщины казалось опущенным в некий туман. Анатолий взял меня за руку и подвел к кровати.
– Это не она, – тихо сказала я и уже хотела повернуться и уйти, как тут мой взгляд выхватил, как при фотовспышке, пясть левой руки. Это ее перстень. Тяжелый с янтарем. ВГ говорила о нем мне: «Мне подарил его один моряк из Риги. Очень сильно был мною увлечен. Но я отказала ему. Все ради Андрея».
Наверное, Анатолий почувствовал дрожь в моей руке:
– Что такое?
– Это она. Но как изменилась. Как изменилась.
Лицо ВГ было светло-коричневого цвета, его черты заострены до филигранности. Веки прикрывали по-врубелевски огромные глазницы. Лоб необыкновенно гладок и высок. Жутковатое и при этом в чем-то красивое зрелище. Мумия ранее знакомого тебе человека.
Анатолий увел меня. На этот раз я вытерпела и не стала пользоваться унитазом.
Крепкий чай без сахара окончательно привел меня в чувство. Анатолий не спешит уходить. Что за человек такой? Часы пробили пять вечера. И опять я задаю ему вопрос: что же делать?
– Знаете что, Тамара. Сегодня и вы, и я очень устали. Оставаться тут нет никакого желания. Возьмем такси и поедем ко мне. У меня нет таких хором, но где выспаться найдется.
– А я вот возьму и поеду.
– Вы как будто угрожаете мне, – лицо его серьезно, но я же вижу, что он смеется.
– Хватит смеяться надо мной!
И тут мы оба расхохотались. Так из нас выплеснулось нервное напряжение.
Оказалось, Анатолий живет от меня недалеко. В доме напротив Финляндского вокзала. Там, где, ну вы знаете, гастроном «Экспресс».
В трамвае мой новый знакомый рассказал о себе.
– Год, как схоронил я жену свою. Два года прожили душа в душу. Я с ней познакомился еще в железнодорожном училище. Окончили его и оженились. Ребенка родить не пришлось. Что-то там у нее по женской линии не так было. Мертвого родила и через пять часов сама отошла. Не знал я, что она до меня сильно хворала.
Трамвай проехал под железнодорожным мостом, когда по нему проходил товарняк. Я загадала желание. Анатолий же продолжал свою исповедь.
– Я до бригадирства-то служил, – он именно так и сказал – «служил», а не «работал», – машинистом электровоза, тепловоза. У меня высшая квалификация. Да вот после смерти Наташи стал злоупотреблять спиртным. Как у футболистов, дисквалифицировали на два года. Доверили бригадирствовать, и на том спасибо. Без людей я бы тоже, как ваша свекровь, покончил с собой.
Приехали. ВГ окончила жизнь самоубийством.
– С чего это вы такое взяли?
– Вот смотрите, – он вынул из кармана форменной тужурки какие-то пакетики.
«Демидрол», – прочла я.
– Это что?
– Снотворное. Я знаю. Жена моя такое принимала часто.