– Таня… – прошелестел он. – Таня, я…
– Пять секунд.
«Я люблю тебя».
– Прости меня. – Эти слова вывалились из его рта как черви из гнилой раны.
– Кролик!.. – услышал он жаркий шепот.
Пух смотрел прямо на него. От этого негодяя несло смесью меда и застарелого пота.
– Время вышло.
Леонид опустил глаза. С мизинца все еще капала кровь и смешивалась на полу с мочой. Интересно, когда он успел так облажаться?
Пух хлопнул в ладоши, и Пятачок начал нехотя снимать с себя пыточные приспособления.
Татьяна сидела ровно и совершенно неподвижно. Ее бледное лицо было не просто красивым, а божественно-прекрасным.
Спустя несколько минут Леонид торопливо натягивал на себя брюки.
– Иди за стол, – приказал Пух, перехватил его недоуменный взгляд, ухмыльнулся и заявил: – А что ты думал? Мы тебя отпустим? Хе-хе, да ведь сейчас начинается самое интересное! У нас вся ночь впереди.
Леонид с обреченным видом поплелся к столу. На мгновение у него возникла безумная мысль попытаться выбежать из сарая. Но он увидел молоток в руке хихикающего Пятачка и тут же запрятал эту идею в самую глубокую расщелину подсознания.
«Я трус!» – подумал Леонид и передернул плечами.
Татьяна в упор разглядывала его, плотно сжав губы.
– Может, мы как-нибудь договоримся? – робко спросил жених, не поднимая глаз. – Не трогайте ее. Я напишу расписку, верну деньги.
– Где ты возьмешь миллион, Кролик? – искренне удивился Пух. – Ты торчишь в долгах, как писюн в горчице. Тебе никто даже морковки взаймы не даст. Даже твоя норка, квартира то есть, под залогом в банке. А своей распиской лучше подотри задницу, иначе ты привлечешь пчел. – Пух шагнул к Тане, положил на ее хрупкие плечи свои могучие руки.
– Но постойте… – начал было жених.
– Глупенький Кролик! – перебил его Пух. – Время переговоров закончилось. Теперь ты просто зритель. Смотри и наслаждайся. Надеюсь, тебе не нужно приколачивать руки к столу?
– Убери лапы, – спокойно сказала Таня.
– Не уберу. – Сквозь щель в медвежьей маске выглянул влажный кончик языка. – Ты еще не знаешь, что тебя ждет, киска.
– Ты умрешь, если тронешь меня хоть пальцем.
– Трону-трону. И не только пальцем! – Пух похотливо ухмыльнулся. – Пятачок, развяжи ее.
Как только конечности Татьяны были освобождены, она пружиной рванулась вправо. Пух едва успел схватить ее за блузку, громко затрещала разрываемая материя.
– Пятачок! – завопил он.
Татьяна с силой ударила его ногой, метя каблуком в ступню. Пух взревел от боли, на мгновение выпустил женщину и тут же получил от нее коленом в пах. Толстый