– Что вы?.. Зачем?.. – чуть слышно прошептала она.
– Я… нет… – лепетал мой язык: я ничего не соображал. – Я совсем не то, что вы думаете… – шептал я, продвигаясь всё ближе и ближе.
– Не нужно… – шептала Тамара, но её глаза кричали совсем о другом.
Наконец я оказался рядом с её огнедышащим телом, мои дрожащие от нетерпения руки осторожно прикоснулись к её бедрам и, словно руки слепого, не желая спугнуть, но испытывая удивительное счастье от неизбежного, как мне казалось, конца, медленно поползли к заветному месту, оценивая по пути, что скрывается под белоснежным медицинским одеянием.
Желание моё было столь сильным, а чувства столь обострёнными, что казалось, я слышу не только все шорохи вокруг, но даже как ровно бьётся сердце вертухая, оставшегося в коридоре.
С огромным трудом сдерживаясь от нетерпения, чтобы не наброситься на девушку, я шептал что-то несуразное, малопонятное, но, как мне казалось, весьма притягательное:
– Тамарочка… ты даже не представляешь, какая ты удивительно прекрасная… Господи, что ты со мной делаешь? – вопрошал я, а она, всё чаще дыша, тихо постанывала, ватно опуская одну руку к моей руке, другой же обнимая меня за плечи.
В этот момент мои руки, тщательно исследуя её бедра поверх бархатистого халата и не ощутив знакомого рельефа трусиков, отвоевывали всё большее пространство, не обращая внимания на не очень упорное сопротивление её руки, которая вроде бы и пыталась помешать исследованиям, но на самом деле ненавязчиво направляла их в нужном направлении. Наконец-то моя рука добралась до края полы халата и ощутила прохладно-гладкую поверхность капрона.
На миг посетила шальная мысль: «Если это колготки, то снимать не буду – порву к чёртовой матери!»
Однако почти тут же пальцы наткнулись на такой знакомый предмет, как резинка от пояса: «deja vu»! И вот уже мои пальцы ощутили бархатистую кожу девушки. Мои ноги чуть подкосились, пальцы одеревенели, замерли, казалось, что я сейчас потеряю сознание.
Вероятно, нечто подобное ощущала и Тамара: её глаза были прикрыты, от прерывистого дыхания внушительная упругая грудь то поднималась, то опускалась – девушка явно находилась в предобморочном состоянии. Казалось, выпусти я её из рук, и она тут же рухнет на пол.
Я совсем потерял голову, утратил способность трезво соображать: в любой момент могли постучать в дверь, и конечно же сразу открыть замок будет невозможно. Начнут стучать настойчивее, возникнут подозрения… Мне-то что, а Тамару, естественно, уволят с работы! Да и мне не «что»…
Много лет спустя в одной колонии произошёл подобный случай. Один заключённый заигрывал с заведующей магазином, в котором отоваривались зэки. Видно, и ей, сорокалетней матери-одиночке, было лестно ухаживание двадцатипятилетнего самца. Короче говоря, всеми правдами и неправдами, не без её участия, парня назначили работать «шнырём» к ней в магазин. Трудно сказать, сколько раз в неделю они занимались эротическими играми, я свечку не держал, да и они были максимально осторожны, всё время закрывая