– Давно болит?
– Третий день…
– Такое бывало раньше?
– Нет, впервые…
– Даже и не знаю, что вам предложить… – растерянно проговорила она.
– Может, давление подскочило? – предположил я.
– Ладно, я вас вызову… – после недолгих размышлений ответила она.
– Как вас зовут? – прошептал я.
– Гражданин фельдшер, – машинально ответила она, думая о чём-то своём, потом взялась за «кормушку».
– И всё-таки? – настойчиво прошептал я и чуть-чуть прикоснулся к её наманикюренным пальчикам.
Словно какая-то искра пробежала по нашим телам, у меня даже пот выступил, «мой приятель» мгновенно вздыбился в полном нетерпении, а девушка снова чуть заметно вздрогнула, но руки не отдёрнула.
Помедлив мгновение, как бы раздумывая, она тихо прошептала, многозначительно глядя мне в глаза:
– Тамара. – Потом резко захлопнула «кормушку».
Словно получив нокдаун на ринге или выпив стакан доброго вина, я вернулся на своё место. Кровь стучала в висках, а сердце ухало столь бурно, что казалось, ещё немного, и оно выскочит из груди.
– Что с тобой, Режиссёр? – взглянув на меня, спросил Юрий. – Так сильно голова болит?
– Ага, – соврал я и прилёг на шконку.
Честно говоря, после прикосновения к руке Тамары я стал прекрасно себя чувствовать. Какая, к чёрту, головная боль? В тот момент у меня была одна «головная боль»: выполнит ли Тамара своё обещание?
Я вспомнил себя тринадцатилетним, когда удалось договориться с одной девчонкой, что мы с ней станем «мужем и женой». Казалось, ни до того давнего прикосновения, ни после оного я уже никогда не испытывал подобных ощущений. Меня колотило, будто от сильного жара или лихорадки, перехватывало дыхание, неожиданно захотелось всё ломать и крушить.
Не знаю, чем бы закончился тот день, если бы не послышался скрежет дверного замка и зычный голос не выкрикнул:
– Доценко! Слегка!
Вызов «слегка» означает с возвратом в камеру: встреча со следователем, адвокатом, врачом.
– Куда это тебя? – удивлённо спросил Юрий.
– Не знаю, может, следак пришёл или адвокат… – старательно сохраняя беспечный вид, ответил я, хотя и было внутреннее убеждение, что Тамара выполнила своё обещание.
Процедурная комната нашего этажа находилась в другом конце коридора, но этот путь показался мне слишком коротким. Я перебрал, вероятно, тысячу вариантов моего возможного поведения с Тамарой. Понимая, что, может быть, это мой единственный шанс пообщаться с противоположным полом за почти годичное время пребывания под следствием. (Почему-то мне и в голову не приходило, что это может продлиться долгие годы.) И я взвешивал всевозможные случайности, которые могут помешать ещё хотя бы раз прикоснуться к её руке, даже помечтать о других частях тела я не решался.
От