– Сядешь на второе место, – сказал он.
– Замечательно. – Элизабет понадеялась, что он не заметит, как бешено у нее трясутся руки.
– Рулевой будет выкрикивать команды; ты справишься. Просто следи за лопастью весла перед тобой. И ни при каком раскладе не переводи взгляд за габариты лодки.
– Подожди. Как я буду следить за лопастью чужого весла, не глядя за габариты лодки?
– Не смотри – и точка, – предупредил он. – Это сбивает с ритма.
– Но ведь…
– И не напрягайся.
– Я…
– Взяли! – прокричал рулевой.
– Не волнуйся, – сказал Кальвин. – Все будет хорошо.
Элизабет где-то читала, что людские тревоги на девяносто восемь процентов оказываются напрасными. А оставшиеся два процента? Что попадает в этот диапазон? Два процента – подозрительно низкий уровень. Она бы еще поверила, что тревоги сбываются в десяти или даже двадцати процентах случаев. Ее собственный жизненный опыт подсказывал – ближе к пятидесяти процентам. Она гнала от себя тревоги по поводу этой гонки, но ничего не могла с собой поделать. На пятьдесят процентов ее ожидал провал.
Когда они в темноте несли скиф к пирсу, идущий впереди нее парень обернулся через плечо, как будто хотел проверить, почему гребец, обычно сидевший на втором месте, вдруг стал ниже ростом.
– Элизабет Зотт, – представилась она.
– Разговорчики! – прокричал рулевой.
– Кто? – с подозрением переспросил парень.
– Сегодня я сижу на втором.
– Там сзади, отставить разговоры! – прокричал рулевой.
– На втором? – Парень не верил своим ушам. – Ты гребешь на втором?
– Какие-то проблемы? – в ответ прошипела Элизабет.
– Ты отлично вписалась! – воскликнул через два часа Кальвин, с таким азартом крутя руль автомобиля, что Шесть-Тридцать забеспокоился, как бы они не разбились по дороге домой. – Все так считают!
– Кто «все»? – спросила Элизабет. – Мне, например, никто ни слова не сказал.
– Ну знаешь, гребцы высказываются только от злости. Главное – что нас заявили на среду!
Он расплылся в торжествующей улыбке. Вновь ее выручил – сначала на работе, теперь здесь. По всей видимости, только так и можно побороть злой рок: путем тайных, но разумных мер предосторожности.
Элизабет отвернулась и стала смотреть в окно. Неужели команда гребцов – и впрямь группа равных? Или тут проявляется обычный благоговейный ужас обычных подозреваемых, то есть гребцы не менее ученых опасаются пресловутой злопамятности Кальвина?
Их путь домой лежал вдоль побережья; лучи восхода освещали с десяток серферов, чьи доски указывали в сторону берега, а головы поворачивались назад, пока еще оставалась надежда перед работой поймать пару-другую волн, и Элизабет вдруг сообразила, что никогда не видела проявлений его