– Покопаюсь немного, обещала на пару-тройку дворов забросить картошки.
– Заказ, значит.
– Вроде того. Да еще надо подкинуть пропитания Еве, она уже совсем дошла до ручки.
– Да, мэрия совсем редко стала давать пайки.
– Вроде снова начинают, я слышала.
– А тебе не жалко просто так раздавать-то свое?
– Нет, не жалко. Мне бог посылает. А потом, где оно свое-то. Нет здесь ничего своего в этом мире, всё чужое. Всё оставим когда-то и уйдем.
Иван молча кивнул головой.
– Если хочешь, можешь взять себе овощей сейчас.
– Нет, спасибо. У меня еще есть еда.
– Ну как знаешь.
Лиона принялась проворно рыть картошку, мурлыча себе под нос какую-то песенку. Надо сказать, Лиона часто пребывала в хорошем настроении, когда была занята работой на своем поле. Она, одна из немногих в городишке, знала другие места и жила раньше в теплом южном крае, где и научилась земледелию. Как ее занесло сюда, Лиона никому не рассказывала, вместо этого она обожала вспоминать те места, где жила в прежние более счастливые времена. В зимние вечера, когда работы для фермера нет, любила Лиона устроить посиделки в своем доме, угостить своих приятелей – стариков, с кем она водила дружбу, и попотчевать их байками о своей родине. Долговчане, никогда не знавшие других мест, открыв рты, слушали о чистых и красивых землях, где ласковое солнце согревает щедрые пашни, а плодородная почва и волшебная вода растят столько всякой всячины, что ее и девать-то некуда.
– У нас были огромные плантации винограда. Сортов куча. Такие большущие гроздья на ветках. Черные и зеленые крупнющие ягоды. Мне даже снится этот виноград. Часто снится. И этот запах. Я даже во сне чую этот запах. Потом не хочется и просыпаться.
– Ты хотела бы вернуться туда? – спросил ее однажды Иван, и сразу как-то сникла Лиона, в глазах появилась печаль, как у бездомного пса.
– А кто бы не хотел, – тяжело вздохнула Лиона, – а только не знаю, будет ли это.
– Да-а-а, отсюда не вырваться, – поддержала разговор полуслепая Елена, соседка Лионы из домишка напротив.
– Посмотрим, – сказала толстуха Ли и почувствовали все в ее голосе не то решимость добиться своего, не то скрытую угрозу кому-то, кто смеет ее здесь держать.
– Не знаю никого, кто уехал отсюда на моей памяти, – сказала Елена. – Все сидят по своим крысиным норам.
– А никто и не пробовал, – отрезала Лиона.
– Да как же попробуешь тут, если чуть что сразу охрана появляется и того гляди ребра тебе пересчитает, – заметил Иван.
– Посмотрим, – упрямо сказала Лиона.
– Да что тут смотреть, – тянула Елена. – Никуда тебе не деться отсюда, матушка ты наша.
– Посмотрим, – сверкнула глазами Лиона. – Ты лучше ешь пирог с капустой. Еще чая, сердешная ты моя?
– А как же, еще-еще, – закивала седой головой Елена. – Где такого чайку еще-то попьем, только у тебя, матушка ты наша, благодетельница.
– Ну