Сказание о Доме Вольфингов. Уильям Моррис

ответил тот, – она зажгла прощальную свечу, сказала, что мы вернемся, и заговорила об этом дне, – но так как могли бы сказать и мы сами, не зная, что предстоит нам. Мы выставили большую и доблестную рать, но эти Волохи не уступят нам в отваге, и к тому же будут статью повыше, чем народ Гуннов, а уж порядок знают как никто на свете. Так что если мы победим, то вернемся домой; если нас разобьют, то все равно уцелевшие будут отступать до самой Марки, а они будут преследовать нас по пятам, ибо бока наши прикроет лес.

      – Истинно так, – сказал Вольфинг, – а о силе этих людей и их обычаях можно кое-что узнать из песен, которые еще поют в Доме Вольфингов, да и во всей Марке. Ведь это и есть тот самый народ, о котором повествуют многие из них, а особенно те из них, что зовутся Сказанием о Южных Волохах. Рассказывают они, как некогда дружили мы с волошским племенем, близким к нам по обычаям, ибо мы, Илкинги, были тогда слабы. И посему выступили в поход вместе с этими самыми Кимврами и пришли к жителям городов… Иногда побеждали, иногда бывали побеждены, однако же наконец претерпели поражение в великой битве, ужасном побоище, когда алая кровь омывала колеса повозок, а горожане лишались чувств, поработав мечами – словно люди, косящие сухую и тяжелую траву жарким летним полуднем… После же, стоя на усыпанном трупами поле брани, никак не могли понять, где они – в своем мире или в пекле, столь жестокой вышла та битва.

      Тут один из Бимингов, ехавший по другую сторону от Илкинга, протянул руку над конской гривой.

      – Послушай, друг, но не говорится ли в одной из этих песен о том, как наша рать взяла штурмом великий город Южных Волохов, а после долго в нем обитала?

      – Да, – согласился Илкинг. – Слушай же, что повествует об этом Сказание о Южных Волохах:

      Есть ли мал,

      Чтобы Вирд не знал?

      Подул ураган

      От северных стран.

      Идет народ

      От лесов и от вод.

      Вышла рать,

      Как же о ней не сказать?

      Там Родгейр и Рейдфарн взяли мечом

      Град, и никто не препятствовал тому плечом.

      Пусты были улицы, свободен был путь

      Вокруг убитых по самую грудь.

      Уснул под щитами мертвый народ,

      Павший по слову кольценосных господ.

      Говорит сказание, что никто не мог остановить Готов вместе с собратьями их; сильные пали перед ними в бою, а прочие – и мужи и жены – бежали перед Кимрами и нами, оставив целый город. Так говорится дальше:

      Золотые холмы

      Увидели мы.

      Блеснул меч,

      Только не слышна речь.

      Не слышно рогов

      Наших врагов.

      И волошский щит

      В пыли позабыт.

      Ничьею рукою не возведена

      Жемчужина моря, золотая стена.

      Все мертво вокруг, и безмолвен чертог

      Лишь стены вещают, глаголет порог;

      Оставлен сей кров Народу Лесов

      И к пиршеству каждый из Готов готов.

      Вот как