Не скажу, что моя кровь заледенела, но мне и правда стало не по себе. Общение с толпой – не самая сильная моя сторона: факт, который я окончательно осознала, когда меня исключили (несправедливо) из организации девочек-скаутов.
Мой случай обсуждался повсюду от кухни викария до солидного, обшитого панелями зала заседаний в лондонской штаб-квартире организации.
Но бесполезно. Кости, как кто-то там сказал, были брошены.
Я с горечью вспомнила, как мисс Делани сорвала нашивки с моих рукавов, а остальных девочек-скаутов заставили скандировать в унисон: «Позор! Позор! Позор! Позор!.. Позор! Позор! Позор! Позор!»
В этот миг я поняла, как сыны Израиля чувствовали себя, когда Бог изгнал их.
Долой патруль «Алый первоцвет»! И к черту их девиз: «Твори добро тайком». Я делала все, что могла, чтобы соблюдать этот их завет, но вряд ли моя вина, что все полетело в тартарары.
Судьба любит мелкие просчеты, как впоследствии сказал мне викарий, и воистину так. Никогда не искуплю я свои грехи.
– А ну-ка пошевеливайся, – сказала, прикоснувшись к моей руке, невысокая коренастая девочка, на носу которой красовались очки в черной оправе.
Я аж подпрыгнула от неожиданности. Эх, нервы ни к черту.
– Извини, – добавила она. – Я не хотела тебя пугать, но в Бодс пунктуальность превыше всего. В переводе на человеческий язык это означает, что если ты опоздаешь на завтрак, с тебя сдерут шкуру и приколотят ее гвоздями к двери чулана.
Я благодарно кивнула и продолжила спускаться по лестнице следом за ней.
– Де Люс Ф. С., – представилась я, воспользовавшись формулой Коллингсвуд.
– Знаю, – сказала девочка. – Мы уже наслышаны о тебе.
Я последовала за ней в большой зал – огромное помещение под скатной крышей из темного дерева; средневековый коровник с длинными столами. Шум оглушал.
Несколько суетливых раздатчиц еды, одетых в белое, раскладывали щедрые порции каши по тарелкам.
Я уселась с краю одного из столов и начала жадно поглощать завтрак.
При этом я осторожно осматривала помещение, делая вид, что вовсе этим не занимаюсь. Я новенькая, так что открыто пялиться – неприлично. Не то чтобы меня это сильно беспокоило…
Однако важно было не привлекать к себе внимания. Есть вероятность, что убийца жертвы в моем дымоходе сейчас находится в этой самой комнате.
Мне придется начать расследование на пустом месте. Я огляделась в поисках Коллингсвуд, но ее нигде не было. Наверное, ей разрешили отдохнуть после испытаний минувшей ночи.
Поскольку большинство девочек уткнулись в свои тарелки, рассмотреть их лица было нелегко. Я заметила, что за едой они продолжают быстро переговариваться, едва шевеля уголками ртов, отчего мне сложно было прочитать по губам – умение, которым я обладаю. Кроме того, мне не хотелось рассматривать их открыто.
Не требовалось особенной сообразительности,