Особенно выразительно Петр выказал свое расположение к Гейнсу, охотно согласившись быть крестным отцом родившегося у Гейнса в Москве сына, в честь царя названного Петром. Крестины состоялись 29 сентября. После крестин царь остался у посланника обедать. «Когда обряд крещения был окончен, – пишет Гейнс в депеше королю, – его величество принял приглашение на небольшой обед – aggrea un petit disner, – который я распорядился для него приготовить наилучшим образом, как только было возможно, со свитою, состоящею только из 10–12 близких к его величеству особ. Он пробыл у меня с 10 часов утра до 10 часов вечера, выказав мне за это время много милости и доброты. И я тем более должен признать эту почесть, что это только со мной одним произошло здесь таким образом и что его величество еще ни у кого в этом городе не был по возвращении». Это замечание Гейнса верно; царь действительно был у него у первого из иностранных представителей. Но поговорить с царем о делах Гейнсу и на этот раз не удалось. «Так как компания помешала в этот день много говорить о серьезных делах, я был принужден довольствоваться новым повторением того, что мне царь передал раньше, именно, что, как только будут окончены смуты, которые сейчас занимают весь двор (т. е. как только окончится стрелецкий розыск), его величество уведомит меня о каком-либо частном свидании со мною на досуге, и этого я должен спокойно ожидать»[49]. Как ни занят был Петр тогда розыском над стрельцами, казнить которых он начал как раз на другой день после крестин у Гейнса – 30 сентября, он все же, если бы это входило в его планы, мог переговорить тогда же с Гейнсом; он; как никто, умел вести одинаково внимательно и сосредоточенно по нескольку и даже по многу дел сразу. Очевидно, он не начал разговора с Гейнсом только потому, что считал еще такой разговор преждевременным и желал отложить это дело. Тогда как раз начались первые переговоры с турками на Карловицком конгрессе, и можно было надеяться на скорое заключение мира. Вот почему он и ограничился обещанием Гейнсу устроить с ним приватное свидание с просьбой терпеливо этого ждать.
Ждать пришлось более трех недель; но Петр все же исполнил свое обещание. В полночь на 22 октября он приехал ночевать к датскому резиденту Бутенанту, а на утро 22 октября в дом Бутенанта был вызван Гейнс. Царя не сопровождал никто из бояр; не было даже и Лефорта. Уединившись с Гейнсом и Бутенантом, который служил в качестве переводчика, в отдаленную комнату и заперев двери, «царь, – как писал в депеше королю Гейнс, – сказал мне, чтобы я вкратце, но искренно сообщил истинные намерения вашего величества и что он, царь, перед отъездом в Воронеж, следуя данному мне слову, счел необходимым дать мне возможность сообщить вашему величеству что-либо положительное. Я начал излагать относительно моей миссии то, что я до его возвращения