– Вы лжете, – закричал я. – Мы не миссурийцы, и мы не попрошайки. У нас есть деньги, чтобы купить хлеб.
– Замолчи, Джесси, – закричала мать, прикрывая мне рот рукой, и затем обернулась к чужаку. – Ступайте и оставьте мальчика в покое.
– Я застрелю тебя, проклятый мормон! – закричал я, рыдая, и, вырвавшись из рук матери, обежал вокруг костра.
Что касается чужака, то мое поведение его ничуть не смутило. Я ждал, что он гневно набросится на меня, и приготовился сражаться, между тем как он смотрел на меня с величайшей серьезностью.
Наконец он заговорил, заговорил торжественно, величественно качая головой, как бы вынося приговор.
– Яблоко от яблони недалеко падает, – сказал он. – Молодое поколение не лучше старого. Весь род сгинет и будет проклят. Ни стар, ни млад не спасутся. Этому нет искупления. Даже кровь Христа не сможет искупить их беззакония.
– Проклятый мормон! – Вот все, чем я мог ответить ему. – Проклятый мормон!
И я продолжал проклинать его и бегать вокруг костра от карающей материнской руки, пока он не ушел, широко шагая.
Когда отец и сопровождавшие его люди вернулись, работы в лагере приостановились и все с тревогой столпились вокруг него. Он покачал головой.
– Они не хотят нам ничего продать? – спросила какая-то женщина.
Отец снова покачал головой.
Заговорил голубоглазый мужчина с белокурыми бакенбардами, великан лет тридцати, который внезапно проложил себе дорогу в середину толпы.
– Говорят, у них есть мука и другие запасы на три года вперед, капитан, – сказал он. – А теперь они не хотят нам продавать, но мы не ссорились с ними. Они поссорились с правительством и перенесли свое недовольство на нас. Это неправильно, капитан; я говорю, это неправильно. Как вынесем мы с женами и детьми наступающую зиму, без всего, среди пустыни, на расстоянии нескольких месяцев пути от Калифорнии?
Он обратился ко всей толпе:
– Ведь вы не знаете, что такое пустыня. Вокруг нас еще не пустыня. Говорю вам, это рай, небесное пастбище, изобилующее млеком и медом, в сравнении с тем, чему мы идем навстречу. Говорю вам, капитан, первое, что мы должны добыть себе, это пищу. Если они не хотят ее продать, мы должны напасть и взять ее силой.
Многие мужчины и женщины криком выразили одобрение, но отец, подняв руку, заставил их замолчать.
– Я согласен со всем, что вы сказали, Гамильтон, – начал он.
Но крики заглушили его голос, и он снова поднял руку.
– Кроме одной вещи, которую вы забыли принять в расчет, – вещи, которую вы и все мы должны принять в расчет. Бригем Юнг объявил военное положение, и Бригем Юнг имеет армию. Мы можем уничтожить Нефи одним взмахом и захватить все запасы, которые найдем. Но мы не унесем их далеко. «Святые» Бригема выступят против нас, и мы будем сметены другим взмахом. Вы это знаете, я это знаю, мы все это знаем.
Его слова переубедили слушателей,