Возвращаюсь в комнату к Лизе и сообщаю, что через два дня заберу её на выходные. Она радостно улыбается и согласно кивает.
Собираюсь уходить, но вдруг понимаю, что не могу уйти, не обняв девочку. Возвращаюсь, встаю на колени перед креслом и обнимаю Лизу вместе с зайцем. Чувствую, как она прижимается ко мне в ответ. И еле сдерживаю слёзы. Целую её в макушку и быстро ухожу из квартиры.
По пути к остановке пытаюсь осознать, насколько изменилась моя жизнь за каких-то три часа. Я больше не чувствую себя одинокой. Даже обида на родителей вдруг потускнела, стала не столь острой. Я понимаю, что никогда не брошу эту девочку. Удивительно, несколько часов назад и не знала о её существовании, а сейчас хочу, чтобы она была рядом, хочу показать ей множество вещей, научить всему, что умею, хочу стать ей… мамой. Да, настоящей мамой, любящей и заботливой.
Глава 8. Костя
Сегодня мне опять приснился кошмар. Один из тех кошмаров, которые снились мне каждую ночь после аварии.
Я шёл по дороге к нашему дому, – дому, который мы с Лизой собирались купить, в котором собирались растить нашего ребёнка. Мы уже выбрали его, несколько раз ездили смотреть и ждали только, когда владельцы вывезут оттуда свои вещи. Но так и не успели в нём пожить.
Во сне же дом был наш, вокруг него было целое море разных цветов – Лиза очень любила цветы, умела их выращивать, дома у неё всегда цвело какое-нибудь растение. Я шёл по дороге к дому и видел на крыльце Лизу, она держала на руках нашего ребёнка; мне кажется, это был сын, хотя откуда я могу знать? Она увидела меня на дороге и стала показывать на меня малышу, что-то ему рассказывая. Я прибавил шаг, мне так хотелось быстрее подойти к ним, обнять обоих, вдохнуть запах цветов, молока и кедровых орешков!..– мне всегда казалось, что Лиза пахнет кедровыми орешками. Когда я говорил ей это, она смеялась и отправляла меня к врачу проверить нос, мол она никогда в жизни не ела кедровых орешков, а это аромат её туалетной воды. Но нет, так пахла именно она. Запах парфюма я не очень любил, да и она редко им пользовалась.
Я шёл и шёл, казалось, что пройти надо всего метров двадцать, но они никак не кончались; наоборот, дом как будто удалялся от меня, и чем дальше я шёл, тем дальше становился дом. Наконец, в отчаянии я побежал и увидел, что дом, цветы на клумбе, Лиза с ребёнком просто растворяются в воздухе, словно мираж, а впереди лишь бесконечная дорога до самого горизонта.
В ужасе оглядываюсь вокруг и вижу сзади, на дороге, откуда я пришёл, отца. Он стоит рядом с машиной и говорит: «Я просил тебя одуматься, но ты не захотел. Ты сам выбрал их судьбу. У меня никогда не будет внука от шлюхи». Я бегу к нему, чтобы ударить, отомстить, но он садится в машину и уезжает, а я остаюсь один на бесконечной дороге…
Каждый раз, просыпаясь, я помнил это чувство одиночества, безысходности и вины. Почему вины? Разве я виноват в смерти Лизы? Я всего лишь собирался жить с любимой женщиной, хотел настоящую семью, такую, где все любят друг друга,– любят не за какие-то заслуги, а просто так.
Но я не понимал, насколько мой отец