ушедших пращуров завет,
апартаменты бригадира
иль царедворца кабинет
ждут своего аукциона,
ещё надеясь наперёд,
что с уцелевшего балкона
живое платьице мелькнёт
и вновь откроется окошко
для муз дыханья и цветов,
а та же милая ладошка
дверь у парадного качнёт,
чтоб продолженьем
доброй сказки
вернулось таинство аллей
и понесли окрест коляски
довольных ужином гостей.
069 Простите
Так мир от солнца ищет тени,
где, должное воздав крестам
и, тонким, некогда, цветам,
терзаем, Богом данный Гений,
печальным образом madame…
За годы боль почти остыла,
когда бы знал – умерил пылы
постыдной тяги рифмовать
там, где художник пишет мать…
070 Острова
Хватает неба половины
и мы робеем, как трава…
Теснят асфальтами машины
последних листьев острова,
но тем дороже шёпот их
порою красок золотых
и обещания вернуть
усталым взорам Млечный путь…
***
Что нам города?! – Перекрёстки,
как будто, людей и судеб,
пролётки, кареты, повозки,
колёсного царства вертеп,
и смотрят с мольбой человека
от, некогда чистых вершин,
балконы изящного века
на ленты дорог… для машин.
071 Тревожное
Без ампирных линий,
холодно и строго,
баннеры чуть ниже
каменных крестов…
Где к небесной сини
не ведёт дорога,
там надеждам ближе
тоги лоскутов.
Ты зачем, художник,
не рисуешь сказки,
не откроешь танца,
и садов в цветах
или ты заложник
настоящей краски,
что у ереванца
в истинных глазах?
Разве у Сарьяна
не осталось темы?
Разве всем не светит
вечный Арарат!?
Расцвети сафьяны,
напиши Эдемы,
где… ничто… поэта…
не встревожит взгляд.
072 Зимняя ночь
Лукав, кто любит на морозе
гирлянды лунных фонарей,
из полусна – полугипноза
застывшей паузы ветвей.
Но, в ожиданьи пробужденья,
он, кисти прелестью живой,
нам пишет болеутоленье
или… надежды на покой
у перекрёстков акварели,
что редко жалует народ,
как будто есть другие цели
у рисования природ.
073 Улицы весны
Богатства мира, здесь, копейки…
Из всех сокровищниц казны
оставлю дивные скамейки
на тёплых улицах весны,
и красок светлые разводы,
и пробуждений лёгкий шум,
и предназначенные годы
для