076 Шестая чувственность
То ли снег нам выпал в осень
и холстами забелел,
то ли ангел крылья сбросил,
то ли демон их надел
или хрупкое созданье
приютилось у стекла
и молѝт о пониманье,
как о крошечке тепла.
И стоим посередине
приспособленных бежать –
всё устроено в картине
для стремления понять,
словно чувственность шестую
устремлённости людей
в неустроенность чужую
пред усталостью своей.
077 Автомобильное
Когда последний выржавеет гвоздь,
я буду горд, и под кило промилле,
что у Peto мне видеть довелось
последние Земли автомобили!
Их акварельных линий совершенство
невероятно в крашеной воде,
где точность соответствует вражде
синонимов пейзажного блаженства!
Пусть человек давно и навсегда
колёсного движения заложник,
но, лишь восторг пленяет города,
когда их пишет подлинный художник!
078 Пряничное
Чудо экономики, сказок словари,
пряничные домики крохотны внутри.
И, на самом деле, там, у шалунов,
детские отели для хороших снов,
мельница с водою, кубики, букварь,
барабан с трубою, маленький рояль,
куклы и машины, пара хомячков,
джинны из кувшина, феи из цветов –
попросить… треножник
с красками на дне,
чтобы, как художник,
рисовать в окне.
079 Случайная зима
Я так люблю, когда светло
от снега, неба или окон,
когда тропинки вьётся локон,
когда машины занесло
для приглашения к прогулке,
и, расступились чуть дома,
где побелила переулки
ещё случайная зима.
080 Чужие города
Нам случай рушит гороскопы…
Вот, кисть, знакомая, скользит
пределам маленькой Европы,
где взору всё благоволит
до лёгкой зависти порой
сердцам, которым мил покой
и, в большей степени, согласье,
с химерой купленного счастья
за счёт соседнего окна
или негодного сукна…
Зачем разорван мир на части
не уникальностью культур,
а жаждой выгодных халтур,
что нам превыше лютой страсти
и обречённости всегда
мечтать чужие города.
081 Ракурс
Листва сдавалась власти ветра
и день отмеривал разбег,
на разделительной проспекта
стоял спешащий человек,
но все водители рукою
его приветствовали там –
он рисовал наш мир водою
с палитрой сердца пополам.
082 Отрадное
Где и паркуются – как надо,
и, в час сиесты, ни души,
там