И не пройдешь в сторонке налегке.
Чтоб солнце на медяшках заиграло,
И в кубриках, каютах и в постах,
Уютом по – домашнему дышало,
И по Тревоге – на своих местах.
И так всегда и никаких поблажек,
Один для всех суровый наш закон,
Морским его считают без натяжек,
Еще Петром Великим был внедрен.
И вот в строю отважные ребята,
Кто выбрал путь суровый – моряка!
Сегодня у Вас праздничная дата —
Сегодня Годовщина корабля!
Пусть возраст корабля уже преклонный,
И гарантийный срок давно прошел!
Отпор врагу он дать еще пригодный,
А значит среди равных он Орел!
Эсминец этот еще нужен флоту,
Для кораблей для натовских – ЗАСЛОН!
Поддержит он огнем своим пехоту,
И нанесет существенный урон.
Подлодки не пропустит он в Терводы,
На ТОВСЬ! Торпеды с РБУ всегда!
Он не зависим от плохой погоды,
А самолеты встретят ЗРК!
Каждый моряк за всех всегда в ответе,
И знает свое дело, словно Бог!
И командир давно это заметил,
Иначе бы командовать не смог.
Семь футов под килем я вам желаю,
Сплоченности в большой вашей семье!
И от души сегодня поздравляю
С праздником на Вашем корабле!
Баллада об ушедших поэтах
Участникам Великой Отечественной войны, Поэтам-балтийцам Анатолию Птицыну. Виктору Сысоеву, Марку Кабакову и Михаилу Чеботаеву —жившим и служившим в Балтийске
ПОСВЯЩАЕТСЯ.
Передо мною образы поэтов,
Прошедших сквозь кромешный ад войны,
В окопах, под свинцом зимой и летом,
От свиста пуль, не знавших тишины.
Вот Кабакова вижу мотористом
Когда сопровождал конвои он,
На вахте исполнял команды быстро,
И в Баренцево море был влюблен.
И в обороне под Москвой мальчишкой,
В спецшколе ВМФ дежурства нёс,
А после на занятьях в классе с книжкой,
Там грыз науки будущий матрос.
Торпедный катер, в экипаже Птицын,
В ложной атаке снова моряки.
В который раз… Усталые все лица
А к Ленинграду рвутся всё враги.
Торпедами стрелять запрет получен,
Нехватка их, а значит без огня,
Моряк-балтиец ко всему приучен,
В ложной атаке подставлять себя.
Блокадный Ленинград… В дыму пожаров,
Воронками от бомб был весь изрыт.
Стекла домов разбиты от ударов,
Не тронут на брегах Невы гранит.
Семнадцать лет, а Виктор добровольцем
Вступает для борьбы с пожаром в полк,
Не мог иначе, был он комсомольцем,
Парнишка в этом деле знает толк.
Мороз жестокий и, конечно, голод…
Виктор