Не слишком ли пьян Приятель, чтобы везти машину?
Моргнув, Марк видит себя на бетонном берегу реки, а Янария так и лезет языком в его рот. От нее пахнет вином и чем-то сладким, что смешивается с ее духами, с каплей гипноспрея над губой. От реки веет холодный ветер, на другом берегу неоновые огни и вывески бликами осыпаются в волны. В нескольких шагах машина Приятеля комично раскачивается и скрипит. Целуясь, Марк сравнивает вкус языка Янарии и Марины, вспоминает металлический язык блондинки. Под его руками проступает мягкой скульптурой тело Янарии, ее тонкая талия и нереально широкие бедра, которыми она так быстро покорила мужчин через киноэкран. И вот Марк поддается ее чарам, невозможно не поддаться, и чувствует падение. Крепко схватив его, Янария ныряет в темную воду, прямо в центр отражающейся эмблемы Единого Банка с пролетающего коммерческого дрона. Река холодит, уносит прочь. Они обнимаются и раздеваются. Пытаются не утонуть. Потом рассматривают редкие звезды, к которым так тяготеет Марк.
«Приняв неизбежное, поняв, что ничего не изменить, остается только выжать максимум. Когда придумывают новые ограничения, то старые нужно разрушить, отринуть предрассудки и отдаться во власть чего-то нового, может, аморального, наплевав на предубеждения воспитания и взгляды других людей». Он уверен, что сейчас орава тусовки и прочие сочинители думают также.
Когда с Янарией они выбираются на берег, то видят, что река унесла их на сотни метров от машины Приятеля. Автомобиль больше не раскачивается, и все снова загружаются в него, совершенно позабыв о какой-то вечеринке.
Но они все же проезжают мимо дома, в котором должны были сейчас топать и плясать, пить и петь. Дом хранит молчание, закрыл глаза черных окон, посапывая во втором часу ночи. Возможно, обман. Может быть, ошибка. Кто-то запретил?
Оставив позади Гудящие Холмы, их автомобиль въезжает на Банковскую Площадь и сразу же втыкается в плотную толпу протестующих против Закона. И каждый раз находятся недовольные, взбирающиеся на спины и плечи собратьев с флагом… чего-то там, свободы или прав, каких только прав? Что требуют? Отменить, разумеется, Закон. Но все проходит мирно, организованно, как бы для протокола и репортажа в надвинутые телекамеры. Завтра, возможно, о них расскажут, а потом забудут.
Марк чувствует острое желание выпрыгнуть из машины, залезть повыше и закричать.
Полицейские стоят плотным кольцом вокруг малочисленных Культурных Протестующих. Не слышно ни одного грязного словечка.
Приятель рулит в направлении района Неоновых Утех. Марфа явно заскучала от вида протеста, она говорит что-то о гротескности заоконного бытия, чем удивляет всех в машине, включает радио в поисках чего-то веселого, популярного. Попадаются почему-то только новости.