Так и случилось: на всех стоянках к каравану шли киргизы продавать баранов, а ордынские чины – с салямом к «самому богатому» за подарками. Но, к счастью, не задерживались, а, рассовав подношение за пазуху, быстро удалялись.
Но вот вдалеке показались горные хребты, а от набитого копытами и колёсами тракта побежали в разные стороны дорожки, широкие – для повозок и совсем худосочные, похожие на звериные тропы, то появляющиеся, то пропадающие в траве.
– Здесь никто не живёт? – Баюр вглядывался вдаль, сощурив глаза, чтоб не надуло песком. Впереди по правую руку поднимались и по мере приближения к ним всё больше росли песчаные барханы. Уж не в пустыню ли они закатились?
Чокан, ехавший рядом, проследил за его взглядом:
– Рядом Алтын-Эмель, но мы туда заходить не будем. Это аул султана Тезека.
Спрашивать, знакомы ли султаны, было глупо. Конечно, знакомы. Только отношения их бывают не обязательно приятельские. Даже среди родни. Баюр отлично помнил встречу с Садыком.
– И кто он такой? – осторожно поинтересовался волхв. – Случайно, не родственник Джангазы?
Чокан усмехнулся, вспомнив так ошарашивший его друга приём гостей, отрицательно покачал головой:
– Полковник. Приглядывает за порядком в здешних местах. Ну, и разбирает дела киргизских родов, если надо.
– О твоей поездке знает? – так, на всякий случай уточнил телохранитель-доброволец.
– В общих чертах, – неопределённо буркнул поручик.
Караван приближался к барханам. До слуха стал доноситься какой-то странный звук. Однотонный и низкий. Не ветер же так выл. Словно из-под земли. Но что там под землёй может быть да ещё так заунывно гудеть? Волхв краем глаза глянул на своего спутника: слышит ли? Может, просто голову напекло, уши заложило, вот мозги и стонут? Поручик кривил губы, с трудом сдерживая улыбку. Слышит, поганец. Нарочно помалкивает, проверяет крепость его нервов. Не иначе, какая-то местная аномалия. Баюр сделал равнодушное лицо и обронил как бы невзначай:
– И как под эту «музыку» твой Тезек себя чувствует? Мы-то дальше поедем, а ему тут каждый день наяривает.
Чокан устал, наконец, сдерживаться и захохотал:
– Я думал, ты молитву творить станешь, взывать к милости Аллаха. Ты, правоверный мусульманин, разве не страшишься его гнева?
– С тебя пример беру. Ты-то тоже глаза к небу не возвёл, суру из Корана не бормочешь, – уличил строгого ревнителя веры Баюр.
Поручик отсмеялся и кивнул на горбы песка:
– Бархан этот в самом деле загадка. Возник в незапамятные времена и в отличие от всех других, которые перемещаются под ветром, меняют форму, стоит на месте.
– Может, дует редко? И слабо? – заступился волхв за воющую гору.
– Нет. Здесь всегда ветер и довольно сильный.