– Ого, да к нам гости.
Все головы обратились в идущим. Впереди чинно выступал толстый, маленького роста киргиз в полосатом халате и белой войлочной шапке, сложив руки на объёмном брюхе.
– Это что за птица? – вырвалось у волхва.
Мамразык расплылся в усмешке:
– Да, похоже, сам родоначальник пожаловал. Вишь, сколько провожающих?
Караванщики загомонили, полог коша откинулся, вышел Алимбай.
Делегация приблизилась. Толстяк поднял маленькие глазки, разлепил губы:
– Кто тут самый богатый?
– Мусабай. Караванбаши, – поручик плавным жестом пригласил гостей в соседнюю юрту. Потом подмигнул Козы-Корпешу и кивком позвал за собой. Отказываться было глупо, да и любопытство разбирало: что за фигура такая надутая столько шороху навела. По лукаво щурящимся глазам Чокана можно было догадаться, что визитёры не опасные, а скорее – забавные.
Войдя в юрту с величавой развалкой, как откормленный гусь, важный гость ещё больше напыжился и, не говоря ни слова, сразу плюхнулся на почётное место. Остальные расселись по старшинству, как подобает. Поскольку толстяк молчал, отрешённо созерцая недоступную простым смертным даль, представил его помощник, бывший при нём:
– Султан Джангазы, глава племени джалаиров.
Как выяснилось чуть позже, помощник был приставлен к султану алатавскими чиновниками (видать, затем, чтобы прикрыть вопиющее скудоумие родоначальника), за что киргизы звали его заседателем.
Несколько минут молчали, ожидая, что соблаговолит произнести султан. Он сидел в созерцательной позе, словно не замечая присутствующих. Потом вскинул голову, очнувшись, и глубокомысленно изрёк:
– У джалаиров много баранов, у Джангазы много дум, – и опять застыл буддийским болваном.
Выдержали приличествующую паузу, в течение которой всё же надеялись услышать от султана продолжение разговора. Однако надежда себя не оправдала, и беседа мало-помалу затеплилась без его участия. Заседатель рассказал, как приезжал в укрепление Верный генерал-губернатор, говорил речь перед народом. Киргизы, бывшие в свите султана, поправляли его, с дотошными подробностями повторяя сказанные большим начальником слова и копируя малейшие его жесты. Выходило комично и, видимо, очень похоже, потому что Алимбай, знавший губернатора лично, то и дело, чтоб не обидеть гостей, отворачивал смеющееся лицо, покрасневшее от сдерживаемого хохота. А киргизы, большие охотники до бесед, видя к себе внимание, сыпали и сыпали новостями. Не ради того, чтоб им помогли и защитили (какая помощь от проезжих купцов?), а просто душу отводили.
– Мы закону не знаем, вот казаки и обирают нас. То быков, лошадей берут на кордонные работы…
– А отдают редко.
– … то просто воруют. Притеснения от них.