– Хорош руками размахивать и умные слова говорить, – уязвлено буркнул Николай Иванович. – Если есть какие-то идеи – предлагай. Что все плохо – и без тебя известно!
Юрий немного снизил накал: продолжил так же энергично, но уже тише.
– Я уверен, что надо менять характер наших акций. Мы должны стать радикальнее. Не с плакатами самодельными стоять, а, например, наручниками приковаться к двери Минобразования или объявить голодовку в прямом эфире. Флешмобы, акции гражданского неповиновения. Если понадобится – будем на улицах машины переворачивать, как негры в Париже. Тем более что среди нас «негров» тоже предостаточно… Неграждан, я имею в виду.
– Провокатор! – одна из женщин не выдержала. – Иваныч, да не иначе его полиция безопасности подослала! Нас же теперь запретят или вообще арестуют!
Председатель шмякнул ладонью об стол.
– Хватит чушь пороть! – Он насупился и посмотрел на Юру со всей строгостью. – С кем ты, друг дорогой, собрался наручниками приковываться и машины переворачивать? С пенсионерами нашими? Или, может, с твоими балбесами с исторического факультета? И сколько человек соберешь? А на прошлогоднее майское шествие в Риге десять тысяч человек, между прочим, пришло. Десять тысяч! Вот тебя там не было… Молод ты еще. Молод и глуп. Не обижайся. Лет через десять, когда подрастешь, – послушаем, что скажешь, а пока…
Юрий мгновенно набух нервным румянцем, резко встал (Лиза отметила, что он высок и худ), буркнул что-то вроде «извините, я лучше пойду», стремительно пронесся мимо прижавшейся спиной к стене Лизы и со злостью рванул на себя монументальную дверь, даже не подумав ее за собой придержать. Дверь оглушительно хлопнула.
– Кто-нибудь еще хочет высказаться? – недобро улыбнулся Николай Иванович. Желающих не оказалось. – Тогда объявляю заседание закрытым.
Большинство заседавших обрадованно повскакивали со своих мест и потянулись к выходу, ловко огибая Лизу. Те, что остались, неспешно рассредоточились в пространстве, объединяясь в пары для кулуарных бесед или, напротив, уединяясь для чтения свежей партийной прессы.
Николай Иванович окинул взглядом комнату и наконец заметил Елизавету.
– Здравствуйте. Вы кого-то ищите?
– Добрый день! Меня зовут Елизавета Сперанская. Мне рекомендовали к вам… Женщина из музея… Она сказала, что мне нужно в РОЛ и еще в этот… ДОБАК…
«Господи, как же это все по-идиотски звучит!» – Лиза чувствовала себя крайне неловко и теребила ремешок сумочки, как двоечник ручку портфеля.
– А я – Николай Иванович Дроботенко, председатель даугавпилсского отделения «Русской общины Латвии» и по совместительству глава территориального отделения партии «Русский союз Латвии». Чем могу?
С тем же градусом косноязычия она объяснила цель визита. Повисла длинная пауза, во время которой Дроботенко, зажмурившись,