Частные случаи ненависти и любви. Виктория Черножукова

друга. Он почему-то рассчитывал, что здесь сохранился порядок, и немецкие власти во всем быстро разберутся. Однако восстанавливать справедливость никто не спешил – он оказался в подвале, в крошечной душной камере, где уже изнемогали от неизвестности трое бедолаг в вылинявших мятых пиджаках, засаленных поддевках и растянутых на коленях штанах, заправленных в сапоги. Мелдерис просидел там почти сутки. Их не кормили и не выводили. Один раз принесли воды, и на том спасибо. Ночью никто не сомкнул глаз: сидели молча, каждый в своем углу, скованные страхом. Было логично предположить, что в суматохе немцы не станут разбираться, кто действительно большевик, а кто случайно попал под раздачу. Наутро выведут во двор и – «Лицом к стене!».

      Неизвестность тяготила Мелдериса гораздо больше, чем голод, бессонница или гнилостная вонь отхожего места и отсыревшей штукатурки. Даже поделиться тревогой ему было не с кем: соседи по камере, как он понял из их редких реплик, были сторонниками коммунистов. К утру Герберт так устал от своих страхов, что задремал, скрючившись на краю железной шконки.