Усыпление. Как еще назвать этот клинический покой? Нам надо бы кричать. Бесноваться от гнева. Протестовать против бесцеремонного вмешательства в нашу жизнь. Потому что это…
Что?
Конец света?
«Да, – подумал Мэтт. – Похоже на конец света. Вероятно, это он и есть».
В три часа курьер из частной лаборатории на третьем этаже принес папку с результатами анализов. Анализы крови были ненадежными, а вот обнаружить в моче гонадотропин удалось. Мэтт быстро просмотрел медицинскую карту и позвонил Лиллиан Бикс, подтвердив, что она беременна.
В четыре они закрыли пустые кабинеты.
– Я пришла пешком, – сказала Энни. – Может, подвезешь к себе?
Мэтт не сразу понял, о чем речь.
– Ты что, забыл о собственной вечеринке?
Он чуть не расхохотался. Теперь идея казалась ему бредовой. Какую вечеринку он мог устроить? Подать всем соленых орешков и поставить «Ближе, Господь, к Тебе»?[8]
– Ничего страшного, – улыбнулась Энни. – Несколько приглашенных позвонили утром в клинику и сказали, что не придут. Посмотри в своем блокноте. Кто-то наверняка звонил тебе домой. Можешь все отменить… а я поужинаю в ресторане.
– Нет. – Он помотал головой. – Энни, поехали ко мне. Но вряд ли там будет кто-нибудь, кроме нас.
– Ну и ладно.
– Праздновать нечего.
– Ну и ладно. Просто выпьем. Посмотрим на ночные огни.
– Звучит отлично, – ответил Мэтт.
Слова Энни о вечеринке оказались верны. Не пришел никто – большинство по причине простуды, – кроме Джима и Лиллиан Бикс, которые принесли бутылку вина.
Настроение было далеким от праздничного, хотя Лиллиан уже успела сообщить Джиму о беременности, а тот объявил об этом Энни. По немного растерянному виду друзей Мэтт понял, что они чувствуют себя так же, как и он: их как будто отгородили от текущих странных событий. «Как на столе пациент под эфиром»[9] – Т. С. Элиот, если Мэтт правильно помнил. Фраза звучала в голове все время, пока они вчетвером копошились на кухне, сооружая импровизированный ужин. Рэйчел смотрела новости в соседней комнате. Она сказала, что президент отменил вечернее обращение, но, не считая этого, в Вашингтоне спокойно.
Чуть позже Мэтт отключил кондиционер, и взрослые собрались на веранде. Поставили шезлонги, разлили вино по бокалам с длинными ножками. Солнце почти скрылось за горизонтом; на небе появились первые звезды. Бриз покачивал высокие пихты в конце двора. Мэтт прислушался к закатному шороху ветвей, тихому, как шелест женской юбки.
– Боже, – выдохнул он, – как… тихо.
– Как там говорят в кино? – шутливо произнес Джим. – Слишком тихо?
– Серьезно, – ответил Мэтт. – Прислушайся. Слышно, как качаются деревья.
Они все склонили головы и прислушались.
– Слышу лягушек, – удивленно заметила Энни. – Наверное, с реки. Ничего себе! Это же на другом конце долины.
– И еще что-то звенит, – добавила Лиллиан. – Точно!