– Нет, к сожалению, не помню. – Достаточно было Лийке перевести взгляд на майора, как в ее огромных теперь глазах вспыхнули на удивление кокетливые огоньки, обнажились в улыбке крупные, неровные зубы, и она стала прежней – некрасивой, но очень живой и потому привлекательной. – Так вы, товарищ майор, по какому вопросу?
Майор козырнул и заулыбался, как человек, который принес добрые вести.
– Я к вам по поручению Льва Левитеса.
– От Левочки?! – Раньше всегда такая важная, Лийка подпрыгнула и на радостях по-детски захлопала в ладоши. – Как он там? Жив? Здоров?
– Жив-здоров! Все в порядке, не волнуйтесь. Посылку, вот, велел вам передать. – Майор поспешно расстегнул замочки на кожаном чемоданчике и протянул Лийке пакет из плотной оберточной бумаги, перевязанный бечевкой, похожий на стопочку книг, хотя там, наверное, были гостинцы, что-то очень вкусное.
– Большое спасибо, товарищ майор! Жаль, не могу пригласить вас в комнату, у меня мамочка тяжело болеет. А так хочется поговорить! Знаете что? Нина, кажется? Вы ведь живете где-то поблизости? Вы не будете возражать, если мы поговорим у вас? А вы, товарищ майор, не возражаете? Вы не очень спешите?
– Ну, час-другой еще могу побыть в вашем полном распоряжении.
Огрызком карандаша, болтавшимся на веревочке у телефона, командирша Лийка записала адрес прямо на стене.
– Вы идите, я только покормлю мамочку и моментально приду!
После пропахшей керосином, ледяной квартиры в пустынном, сумрачном дворе показалось еще холоднее, ноги побежали сами собой, но майор обогнал и, шутливо раскинув руки, перекрыл дорогу:
– Девушка, давайте хоть познакомимся?
– Давайте.
Он заулыбался широко, белозубо, козырнул и, сняв теплую кожаную перчатку, протянул руку. Горячую, сильную:
– Алексей Орлов.
– Как Орлов?
– Так Орлов, Алексей Иванович. А почему вы удивились-то?
– Потому что я тоже Орлова. Орлова Нина.
– Неужто мы с вами родственники? Вот здорово!
– Вряд ли. Это распространенная фамилия.
Должно быть, на правах возможного родственника, Алексей Иванович решительно взял под руку. Щеки опять запылали, и она в смятении низко склонила голову – будто спасаясь от колючей вьюги.
– Ниночка, я спросить хотел. Ведь неудобно вышло, что эта Лия меня к вам пригласила? Мы, чай, вашим родным помешаем?
– Нет, не помешаете. Я живу одна.
Дом, в котором она родилась, был построен давно. В начале века, еще до Первой мировой войны. Входя в парадное через высокие, массивные двери, его обитатели – по рассказам бабушки, люди не самого высокого достатка, но вполне обеспеченные – поднимались по широким мраморным ступеням сначала на просторную площадку, выложенную мозаичной плиткой, а затем уже двигались дальше – либо пешком, для моциона, по удобной,