У меня слегка подрагивали коленки. Я давно мечтала оказаться в центре такой грандиозной вечеринки, но совесть не позволяла. А сейчас, скрывая лицо под маской, я чувствовала себя более уверенно и раскованно. Мы с Холли договорились встретиться у коммуны, некогда принадлежавшей Аштону Холлу. Заприметив латексный костюм, я покатилась со смеху – она все-таки вырядилась Женщиной-кошкой!
– Эй ты, пантера, не приближайся ко мне! Я твои феромоны сексуальности издалека почуяла, вот-вот отобьешь от меня всех мужиков! – Продолжала хохотать я, пока не получила по запястью латексным хвостом. – Ауч!
– Мяу, крошка, тебя не узнать! Выглядишь сногсшибательно! Я вот что предлагаю, давай здесь наклюкаемся, а после сходим на главную площадь. Рядом с площадкой. Обещали концерт, может, потанцуем?
– Идет! – Я широко улыбнулась красными губами, протянула Холли руку, и мы ступили на порог коммуны.
В целом, все было так, как я и представляла: куча пьяных тел, дурацкие игры, громкая музыка, но мне было чертовски весело! Никогда не была противницей алкоголя, хотя в последний раз выпивала с Лусией. В момент, когда перед взором все поплыло, я нашла Холли и попросила оставить коммуну. Мы направились к главной площади.
Все вокруг казалось нереальным. Нет, не от алкоголя! Десятки ярких студентов и гостей окружали нас с Холли. Все скамьи аллеи были заняты разными компаниями. Люди танцевали, смеялись, вели громкие дискуссии, кушали устрашающие сладости в форме глаз и пальцев, заматывали тех, кто пришел без костюмов, в туалетную бумагу, создавая мумий. С каждым шагом все громче звучала музыка – на площади соорудили мини-сцену, на которой выступал живой оркестр! Сказочная, волшебная атмосфера царила в кампусе!
Оркестр сразил нас наповал. Все участники были разрисованы под стать мне, то есть ко Дню Мертвых. Трубач бегло перебирал пальцами, барабанщик кивал в такт ударам, гитаристы прыгали по маленькой сцене, завлекая всех вокруг, одной мелодией заставляя поддаться танцу. Когда мы подошли ближе, мужчина за пианино повернулся к нам, проведя пальцами по краю черного цилиндра, затем вскочил и протянул мне руку.
– Что?..
– Иди, крошка!
Холли, наверное, хотела слегка подтолкнуть меня к сцене, но не рассчитала с силой и буквально швырнула в объятия пианиста. Тот мгновенно подхватил меня и поставил на сцену. Вместе с оркестром мы смотрелись гармонично. Мелодия затихла, музыканты обернули ко мне взоры, большинство студентов замерли, возмущенные тишиной. Я и сама хотела возмутиться, но тут барабанщик начал отбивать бит, его подхватил трубач, чуть погодя вступил пианист, и я узнала мелодию – это была горячая, страстная мелодия песни «Smooth».
–Ну-ка зажги, детка! Эй, слышали, это моя девочка! – Голосила Холли.
Мне что же? Танцевать? На виду у всего Принстона? Сердце ударилось о ребра, словно подталкивало к танцу, мозг же лихорадочно твердил: «уходи со сцены, тебя могут увидеть девочки с балета!».