Увидев стремительно приближающего пловца, Люся и Поля, плескавшиеся в воде возле берега, громко завизжали и кинулись на глубину, стараясь скрыться по самую макушку ниже ватерлинии, как наверняка сказал бы Ваня Локтионов.
– Лешка! Откуда тебя принесло? Уплывай назад! Мы нагишом! – когда Люся начинала волноваться и тем более кричать, у нее начинал проявляться доставшийся от предков армянский акцент.
Алексей застопорил свое движение и, не обращая на Лусине внимания, вперил взгляд в обрамленную намокшими в воде волосами Полину головку. Та, видимо, уловив затылком исходящий от Лешки импульс, повернулась. Их взгляды встретились.
Поля молчала и не двигалась. Ее тело до подбородка скрывалось в водах Мотовилихи. Люся продолжала визжать, но эти звуки были сейчас для Алексея просто фоном. Глаза читали глаза: Лешка Полины, а Поля Лешкины. Сколько так продолжалось, Алексей не понимал: может, мгновение, может, больше, но ему казалось, что пришла ее величество вечность. Но даже сама вечность не всегда бывает вечной. Вот сейчас она прервалась мягкой просьбой Поли:
– Плыви назад к ребятам. Нам с Люсей еще позагорать и покупаться хочется.
– Да я… да я, конечно, – Лешка хлебнул воды и закашлялся. – Только против течения… далековато. Силенок не хватит.
Удивительно, но он, парень, фактически признаваясь девушке в недостаточной физической силе, не испытывал никаких душевных терзаний. Все казалось простым и естественным. И Поля его поняла:
– Ладно. Тогда скоренько к берегу и пешочком! Надеюсь, ты сам не голышом?
– Я-то нет, – негромко ответил Алексей, на всякий случай нащупывая под водой трусы.
Он несколькими гребками добрался до мелководья, встал там на ноги и легкой трусцой преодолел путь до конца пляжа. Густые заросли на изгибе берега скрыли от Лешкиных глаз Мотовилиху. Можно было подводить итоги.
«А все-таки Поля меня не прогнала! – ликовала Лешкина душа. – И не кричала сильно. И не визжала так, как Люська. Может, если б этой Люськи тут не было, то вообще не против была бы?» От этой мысли у Алексея перехватило дыхание. Хотиненко считал себя человеком смелым, даже храбрым. Вот только куда все девалось в присутствии Поли? «Чего я, как последнее дрефло, смылся? Вот вернусь назад, и быть по-моему! Это Мотька пусть картинками утешается, а я от Поли не отстану. Моя она будет, и точка!» – по телу Лешки побежали приятные волны. Добравшись до своего пляжа, он плюхнулся на песок, потом тут же вскочил и, как ошпаренный, помчался в воду. Но никуда не поплыл. Просто подурачился с ребятами в воде и выбрался на берег. Потянуло в сон: так бы лежать и лежать, несмотря на палящее солнце.
– Хорош валяться! – раздался вырывающий из полусонного состояния призывный голос бригадира. – Собираемся и на обед. В четыре часа футбол с третьей бригадой, если кто забыл.
Лешке есть не хотелось. Вот попить кваску он не отказался бы. Только наверняка будет самый обычный