Почти сразу же в отдалении завыла собака. Какое-то время ее вой проходил мимо его сознания; потом он его услышал и расстроился. Какая все-таки неподходящая к моменту музыка! Вскоре поймал себя на том, что представляет себе, как на них молча смотрит Кит. Эта фантазия возбудила его, и мрачный вой больше не досаждал.
Не более чем через четверть часа он приподнялся и попытался заглянуть за одеяло, туда, где полог шатра, – нет, темнотища, не видно ни зги. Внезапно его обуяло острое желание выйти вон. Он сел на этой их тахте, начал разбираться с одеждой. Опять к нему протянулись две руки, обхватили за шею. Он с силой их от себя оторвал, наградив несколькими шутливыми шлепками. Вот снова. Но на этот раз рука была одна, вторая забралась под пиджак, он почувствовал, как она гладит его по груди. Какая-то неуловимая неправильность ее движений заставила его тоже сунуться под пиджак и накрыть ее руку своей. Его кошелек был у нее уже между пальцев. Он выдернул его и оттолкнул девушку, прижав к матрасу.
– А-ай! – вскрикнула она, причем очень громко.
Он встал и начал шумно пробираться, спотыкаясь о преграждающую путь к выходу беспорядочно разбросанную утварь. Она снова взвизгнула, на сей раз коротко. Голоса в соседнем шатре стали слышнее. Все еще держа кошелек в руке, он выбежал, резко свернул влево и побежал к стене. Дважды упал: первый раз налетел на камень, а второй из-за того, что земля неожиданно ушла из-под ног куда-то вниз. Когда во второй раз вставал, заметил мужчину, который бежал наперерез, пытаясь преградить ему путь к лестнице. Порт хромал, но лестница – вот она, уже рядом. Успел, успел! Пока карабкался наверх, ему все казалось, что кто-то гонится за ним по пятам и сейчас, через секунду схватит за ногу. Легкие надулись болью, вот-вот лопнут. Лез с перекошенным ртом, оскалившись и стиснув зубы так, что воздух при каждом вдохе проходил между ними со свистом. У верхней площадки развернулся, схватил булыган, поднять который человеку явно не под силу, все-таки поднял и скатил вниз по лестнице. Потом сделал глубокий вдох и побежал вдоль парапета. Небо стало заметно светлее; серенькая, ничем не замутненная прозрачность расходилась по нему все выше, разливаясь из-за невысоких холмов на востоке. Очень-то быстро бежать он не мог. Сердце билось уже где-то в горле и в затылке. Он понимал, что до города ему такой темп не выдержать. С противоположной от обрыва стороны дороги шла стена, слишком высокая, не перелезешь. Однако через несколько сотен футов верхняя часть стены на небольшом протяжении оказалась разрушенной, а упавшие к подножью камни и глина образовали что-то вроде правильных ступеней. Попав за стену, он пробежал некоторое расстояние в обратном направлении, после чего полез куда-то вбок и вверх по пологому склону, усеянному плоскими каменными плитами, в которых он узнал мусульманские могилы. Наконец сел, минутку посидел, уронив голову на руки, и тут осознал несколько вещей сразу: во-первых, грудь болит и голова, во-вторых,