Русский лес. Василий Иванович Беленников

или не знает полной и настоящей правды о вреде христианства или побаивается писать об этом правду. Как будто ходит вокруг да около, как по лесу, а назвать вещи своими именами – опасается. Проблемы же, связанные с христианизацией русских, описывает скорей интуитивно, чем на исторических фактах. А фактов этих в русских летописях того времени, да и в литературе – очень много. Пока же не чувствуется в книге настоящего осмысления глобальных последствий христианизации русских людей. Хотелось бы надеяться, что автор при переиздании своей книги сделает её более смелой.

      «Хочешь быть мастером, макай своё перо в правду. Ничем другим больше не удивишь», – напутствовал нас Василий Шукшин.

      Валерий Киселёв,

      член Союза писателей России.

      г. Нижний Новгород.

      22 августа 2023 г.

      Авторское предисловие

      Сюжет этого повествования точно попадает в тему русской народной песни «В тёмном лесе», начало которой я и использую эпиграфом. Однако эти первые, не считая повторений, четыре строчки текста песни сути дела не проясняют, и прочесть следует непременно полный вариант. Именно полный вариант текста песни, а не часто исполняемый сокращённый. Хотя… вряд ли какой-либо читатель станет это делать. Скорее уж наоборот: после прочтения этой книги прочтёт и полный текст песни.

      Поэтому, чтобы ближе подвести читателя к теме повествования, предлагаю и второй эпиграф – зачин стихотворения нашего олонецкого поэта Николая Алексеевича Клюева. И тут уж этих четырёх строчек для обозначения темы, полагаю, достаточно вполне.

      А кроме того ещё раз хочу напомнить читателю – несмотря на всю важность поднимаемых вопросов, «РУССКИЙ ЛЕС» это «игра и провокация». Иначе для автора это была бы слишком неподъёмная ноша.

      Итак:

      «В тёмном лесе,

      В тёмном лесе,

      В тёмном лесе,

      В тёмном лесе,

      За лесью,

      За лесью,

      Распашу ль я,

      Распашу ль я,

      Распашу ль я,

      Распашу ль я

      Пашенку,

      Пашенку…»

Сл. нар. песни

      «Олений гусак сладкозвучнее Глинки,

      Стерляжьи молоки Вердена нежней,

      А бабкина пряжа, печные тропинки

      Лучистее славы и неба святей…»

Н. А. Клюев

      Где это было? Когда это было?

      А только – было!

      Где-то на Востоке. Дальнем ли, ближнем? Не скажу… А может и на Западе… Давно-предавно было. Или… недавно?..

      На базаре

      Торжище гудело, как пчелиный рой. Ну базар – он и есть базар. Зазывает, торгуется, бранится, веселится – гудит, одним словом!

      Это сейчас он не веселится, а угрюмо, озабоченно покупает-продаёт. В основном – продаёт, конечно. А тогда-то, помимо всего прочего, – скоморохи, бродячие артисты, представления, музыканты, гадалки, босяки, бродяги, бородачи, чудаки, юродивые, аферисты, попрошайки, воры… Жизнь на торжище кипела!

      Говорить