Короче, спрашивает черепаха Первого. Точнее, еще только собирается спросить, а он тут как тут:
– Кто самый быстрый на свете? – уже услышал ее мысли и переспросил Фохат.
– Ты?
– Ну, так не интересно!..
Мысли Фохата появлялись как естественный фон. Именно то, что они не отличались от собственных мыслей Изначальных, и обозначало его присутствие (вы можете подумать, что возможно и отсутствие, но нет: отсутствие Фохата невозможно). Конечно, мы-то c вами решили бы, что это наш «внутренний голос», но Изначальные точно знают, что это Фохат.
– А как ты хочешь? – спросила Фохата черепаха.
– Пусть это будет притча! Спроси у трех разных существ, тогда ответ будет обоснованным.
Если бы у Фохата были пальцы, он бы ими прищелкнул, если бы были глаза – подмигнул, если бы был голос – то зазвенел бы задором и радостью. Собственно, радость может быть и без звона, и она была в этой веселой подначке Фохата.
Пришлось Черепахе материализовываться на Земле. Собственно, только c этого момента я могу ее c полным правом называть черепаха (а не «то, что было мной, до того, как стала я», – в ее интерпретации). Почему черепаха? Потому что такое формирование псевдоматерии в пространстве она посчитала (сейчас считает? Не берусь определить время глагола) оптимальным. Конечно, она не придумала эту конфигурацию – у сестры подсмотрела, Земля именно в таком виде материализовывалась в первый раз (вот об этом – позже).
Итак, стала Черепаха черепахой и увидела около себя улитку, которая тоже носит дом на себе, но не такой удобный и прочный, как панцирь.
– Может я чего не знаю? – помыслила Черепаха в адрес Земли, добавив образ улитки и подтекст: не этот ли прототип ты использовала для черепаховой формы?
– Ты ВСЕ знаешь! – Земля явно была чем-то занята. – Это улитка.
– О, улитка! Скажи мне: кто самый быстрый на Земле?
– Ты напрашиваешься на комплимент, черепаха?
– Почему? Разве люди не быстрее меня?
– Кто такие люди?
Черепаха передала образ человека.
– Ах, ты о плоской смерти! Да, она быстра, но…
– Как интересно! – перебила ее черепаха. – А какая еще у вас есть смерть?
– Воздушная, водяная, теплая и горячая… Их так много, как я тебе всех назову?
– Вы никогда не доживаете до старости?
– Ты о ледяной белой смерти, падающей c неба?
– Да. Заговорились мы c тобой!
Вам же не надо объяснять, что вслух не было произнесено ни одной мысли в человеческом понимании мысления вслух – т. е. речи.
– Ты, о черепаха, самая быстрая из тех, c кем я общалась за свою жизнь.
– А сколько ты уже живешь?
– Светло-темно, светло и темно.
– Два дня?
– О! Какое восхитительное понятие для светлого – день! Я буду думать о нем… – и улитка ушла в себя.
Тут на глаза Черепахе (а она завела себе прекрасные глаза: хорошо защищенные и не очень зоркие, чтобы не отвлекаться на мелкие детали), попалась