Откуда я знаю, о чем думает Черепаха? Собственно, ниоткуда…
В принципе знаю.
Зачем Земле люди?
– Сестра, – подумала в адрес Земли Черепаха.
– Да, – тут же подумала (направила восприятие) в ответ Земля.
– Зачем ты завела этих… всех? Они копошатся, едят тебя, пьют и в глубину пробираются… – Черепаха полностью ощущала то, что чувствовала Земля, на которой жили все малые сущности. Но сама Черепаха никого ни разу не заводила, ни внутри себя, ни снаружи. Хотя один раз… Впрочем, об этом потом. С тех пор она лишь наблюдала за всеми «родственниками» по Единому.
– Конечно, можно познавать и так, как наши близнецы-алхимики (Юпитер и Сатурн, по-нашему), – экспериментируя c материей, не персонифицируя ее. Можно, как Венера c ее бесплотными малыми подобиями нас, но наделенных чувствами и любовью…
– Но ведь ее открытие всем нравится!
– И мне тоже. Я его прививаю моим материальным (людям, как я поняла).
– Марс вон доэкспериментировался, что спалил своих. До сих пор красную ярость остудить не может…
– Меркурий в этот раз бездельничает, только вид делает, что все понял.
– А я и так все понял! – задорно прозвучал Меркурий.
– А почему мы не понимаем твое понимание? – удивились остальные.
– Потому что Единое – это тайна!
– Да уж… – одновременно разочаровались Земля и Черепаха.
Черепаха в этот момент (когда он был по нашему, человечьему, времени, я не знаю) пребывала в непроявленной, но почти материальной форме неподалеку от Земли. (Изначальные, если вам попадется этот текст, имейте снисхождение: слова «форма» и «неподалеку» – приблизительные эквиваленты.)
– Сестра, Единое стало нами, чтобы… – и замолчала Земля.
– Чтобы что?
– Зачем-то…
– Зачем?
– Я тоже пытаюсь это понять вместе c моими (людьми), – призналась Земля.
Конечное и бесконечное
– Единое познает себя через нас, а я – через них, – медленнее обычного текла мысль Земли, что означало ее задумчивость и глубину эмоции.
– Так надели их бессмертием!
– Всех?
– Нет, тех, прямоходящих, которые наиболее активны в уничтожении/познании.
– Мои любимцы! Ты не находишь, что они совершенны?
– М…?
– Ну, почти… – при такой эмоции лицо женщины покраснело бы как помидор.
– Так ты в богиню тут играешься?
– Я