– Вызвать «Скорую»?
– Не надо.
– Она свидетель.
– Ерунда. Она без сознания. Уходим!
Рита поднялась на ноги. Ее слегка мутило от боли и шока. В ушах у нее все еще слегка звенело. Она огляделась. Пакет молока разорвался от удара об асфальт, молоко разлилось по тротуару. Но батон цел. Грязный только, но это ерунда. Можно помыть горячей водой, а потом прокалить на сковороде… Волосы совсем растрепались. И липкое на них что-то… Грязь или кровь? А где же гребенка?… Господи, да где же гребенка?
Рита всхлипнула и вытерла нос и лицо тыльной стороной ладони.
12
Нина открыла дверь и улыбнулась Рите.
– Пришла? – с улыбкой сказала Нина.
– Пришла, – ответила Рита.
Нина приняла у Риты пакет и посторонилась, давая ей пройти.
– Боже! – тихо воскликнула она, закрыв за Ритой дверь и обернувшись. – Что с тобой?
– Хлеб испачкался, – сиплым, механическим голосом проговорила Рита. – Надо помыть и просушить.
Нина смотрела на Риту расширившимися глазами.
– У тебя кровь на волосах! – воскликнула она.
– Кровь? …А, это. – Рита говорила медленно, слегка растягивая слова и делая между ними промежутки. – Это я под машину попала.
– Господи! – всплеснула руками Нина. – Надо вызвать «Скорую»!
– Не надо, – проговорила Рита негромким и словно бы обезличенным голосом. – Уже почти не больно. Где Лиза с Алешей?
– Спят, – сказала Нина, удивленно и настороженно глядя на Риту. – Я их накормила и выкупала. Ты точно в порядке?
– Да. Мне надо умыться.
Рита повесила куртку на крючок, разулась и пошла в ванную комнату.
– В ванной есть аптечка, – сказала ей вслед Нина. – Там перекись водорода, пластырь… Чистое полотенце висит на сушилке. – Хочешь, я тебя умою?
– Нет, – сказала Рита, не обернувшись. – Я сама.
Она подошла к двери ванной комнаты, остановилась, повернула к Нине голову и сказала:
– Хлеб надо помыть.
Затем отвернулась и скрылась в ванной. Нина некоторое время стояла неподвижно, с тревожно-задумчивым видом, потом вздохнула, пожала плечами и пошла в гостиную.
Рита сняла джинсы и кофту. Одежда была испачкана грязью, и Рита положила ее в корзину для грязного белья. Она сняла поношенный бюстгальтер и трусы, отметив мимоходом, что они тоже заношены и нужно будет зашить новую дырочку, которая появилась с левой стороны. Все это она тоже бросила в корзину. Она вдруг вспомнила, как покупала это нижнее белье, сколько за него заплатила (сто двадцать три рубля за бюстгальтер и пятьдесят восемь – за трусы), вспомнила дату, когда это произошло, и лицо продавщицы.
Рита удивилась тому, что все это помнит. Внезапно у нее заболела голова. Боль сперва запульсировала в районе темени, а потом вдруг распространилась на всю голову – словно к затылку, лбу и вискам протянули от темени оголенные провода и пустили по ним ток.
Рита подняла руки и, скривившись