– Их поливают раз в неделю, – прокомментировал дворецкий, видя проявленный интерес к цветам. – Распоряжение леди Уэйнрайт.
Валентайн кивнул, отошел от окна и продолжил осматривать комнату.
– Мисс Моллиган писала картины? – с интересом спросил он, указывая рукой на стоящий прислоненным к стене мольберт, рядом с которым стояли свернутые в рулоны льняные холсты, несколько рулонов бумаги, масляные и акварельные краски, и кисти. Он помнил слова графини об увлечении живописью ее племянницы, но подумал, что это касается исключительно созерцания холстов великих художников.
– Да, сэр, – кивнул дворецкий. – Леди любила рисовать.
– И что же она предпочитала изображать?
– Все, что заблагорассудиться, – он неожиданно улыбнулся. – В основном природу и людей.
– Правда? Очень интересно. Можно взглянуть?
– Думаю, да. Вот только здесь нет ее картин. Вам лучше поговорить об этом с леди Уэйнрайт. Однако, боюсь, миледи не сможет вас принять сию минуту.
– Жаль. Обязательно хочу посмотреть, – произнес Валентайн, подходя к туалетному столику.
– Я передам вашу просьбу графине, как только она освободится.
– Будьте любезны. Скажите, мистер Парсон, а почему здесь нет траура?
Вопрос прозвучал неожиданно, словно гром среди ясного неба. Он заметно смутил вышколенного дворецкого, который часто заморгал глазами, не находя тут же ответ.
– Сэр… простите, сэр, но… это распоряжение графини. Траур только на ней.
– Ясно, – тут же кивнул Аттвуд, наткнувшись на испепеляющий взгляд инспектора Гилмора. – Вы ведь ухаживали за мисс Моллиган?
Доктор принялся методично выдвигать ящички, осматривая их содержимое. Кроме обычной девичей всячины наподобие гребешков, бижутерии и прочих украшений он увидел несколько флаконов с духами, которые издавали утонченный мускусный аромат. Однако сама спальня была вся пропитана запахом лекарств, что говорило о неприменении духов Эдит продолжительное время.
– Да, сэр.
– Она сильно страдала?
– Да, сэр, – дворецкий вновь одел маску невозмутимости на лицо, но теперь к нему еще прибавилось отчуждение. Он явно не желал говорить, уйдя в себя.
– Можете рассказать о мисс Моллиган? Какой она была?
На мгновение повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием шагов Гилмора по ковру и скрипом ящиков, которые непринужденно открывал Аттвуд. Наконец Парсон решился:
– Она