Вскоре послышались шлепки, плеск, звук наполняемой металлической посуды. И ни одного слова. Мне нравилось работать со сдержанным Андреем – ни вопросов, ни бесед. Только осторожное наблюдение на случай, если решу оставить их посреди ночного леса и уйду домой.
Губы непроизвольно растянулись в ехидной улыбке – а ведь могла бы вернуться домой. Оболтусы явно никогда никого не конвоировали. Или стали слишком мне доверять.
Впрочем, чего уж душой кривить? Никуда я не пойду, кроме как до точки высадки. Обещала же.
Парень поставил передо мной один из котелков, второй, не задавая вопросов, подвесил на перекладину над костром. Вернулся на свое место, коснувшись правым бедром автомата, будто так ему сразу станет спокойней посреди глухого леса.
Я ухмыльнулась, но расспрашивать или ехидничать не стала. У бойца есть свои причины для осторожности и скрытности. От меня ведь тоже не так уж и много услышали, несмотря на попытки завязать разговор.
Так в молчании мы и просидели, занятые своими мыслями и делами, пока за спиной не послышался звук молнии. Кто-то из бойцов открыл свою палатку и высунулся, чтобы оценить обстановку.
– Доброе утро, – сонно произнес Костик, громко зевнул и зашуршал тканью, выбираясь наружу. – Блин, что ж так холодно? Лето же еще!
– Не спи в трусах, не замерзнешь, – не оборачиваясь, ответила я и, домыв клубни, принялась выкапывать небольшую ямку под самым костром.
– Так в спальнике же, – только и заметил разведчик, но тут же перешел к сборам.
Ловко натянул первый слой, на него камуфляж, ноги нырнули в высокие военные ботинки, тут же зашнурованные сноровистыми к этому делу пальцами. Наконец, Костик окончил сборы и присоединился к нашей компании, оглядывая светлеющее небо:
– Рано встал.
– К рассвету, – коротко заметил Андрей и протянул соратнику пачку.
–Не, спасибо. До завтрака стараюсь не курить.
Темноволосый боец усмехнулся пояснению, но говорить ничего не стал. Только убрал пачку в нагрудный карман, отказав себе в удовольствии прикурить девятую.
К тому моменту, когда клубни отправились запекаться, а в кипящую воду нырнули ягоды и остатки чая, у костра собрались все.
Более медлительные Мишка и Пашка выползли из своих палаток раньше Витьки, чем сильно меня удивили. Тут же Андрей и Костик помогли Луншину выбраться на воздух. И двое мирных сразу организовали ему воду для умывания, лишь потом отправившись на ручей, чтобы привести в порядок себя.
Витька вышел из палатки уже одетым и весьма помятым. Видать дежурил до Андрея и не стал раздеваться, так и уснув в чем был. Он оглядел поляну, уже неплохо освещенную рассветным солнцем, молча кивнул всем, приветствуя отряд, и сел на бревно рядом с Костиком, изучая свежий бугорок у костра.
Из жалости к его состоянию я протянула ему кружку со свежим чаем:
– Идти сможешь?
– Куда?
– Ну,