Летнее пространство
Вдали от исхоженных троп,
среди многолистной дубравы
удушливым запахом травы
в гортани щекочут остро.
И воздух облит резедой
медового терпкого лета,
поляна шмелями распета —
кружится их радостный рой.
Изящна структура листа,
под ним – красота-земляника
алеет, и нить Эвридики
ус тянет, достойный холста.
И в луже танцует звезда,
играя с текущим пространством.
По рельсам июньского графства
к созвездьям летят поезда.
Ах, Август
Ах, Август милый!
Что ты натворил!
Накуролесил и насенокосил.
Любовью с головой меня накрыл
и чудную вуаль на жизнь набросил.
Ты, Август,
не способен уберечь
от острых и горячих летних мук,
от светлых заблуждений, ярких встреч,
когда в ушах
лишь громкий сердца стук
и явь любовной тайны на двоих
свиданья превращает
в один миг.
На двоих
Бред и зыбкие видения,
словно сон,
и святое вдохновение —
это он,
и безумные свидания,
жар любви,
а за ними – расставаний
корабли,
губы страстные палящие —
томный вздох,
мы с тобой уже пропащие,
знает Бог,
всё, что было, в Лету кануло
в один миг,
разделили страсть и счастье мы
на двоих.
Запрокину лицо
Запрокину лицо – крики чаек,
Словно болью пронизанный звук,
В нём тревожное эхо прощаний
И движенье взметнувшихся рук.
Птицы-чайки, под небом несёте
Древних предков святую мольбу,
Торжествующий зов на охоте
И в дыхании туч – ворожбу.
Ветер тешится с дудкой гобоя.
Звоном копий и блеском кольчуг
Говорит в стонах чаек былое,
В женском сердце рождая испуг.
В криках чаек – смятенные души
У бездомного ветра в плену
Оставляют в природе зовущий
Дух вселенский, что память вдохнул.
Новый текст
Я выгораю новым текстом,
внутри колдуя и снаружи,
и движется упорный вектор,
границы бывшие нарушив,
и отпечаток на бумагу
ложится от нежданной мысли
и, словно подчинённый магу,
вращается клубок коллизий.
А птица умерла в полёте,
не завершив судьбы маршрута,
на предпоследнем повороте,
не уловив другого смысла,
в